всё, пацаны, на обратном пути тормознём у лавки, куплю и нажрусь, так разохотили…
– Хорошо, что не о бабах говорили, – прокомментировал кто-то.
Наконец, три месяца круглосуточной работы без выходных позади. Поставлены в командировочных удостоверениях штампы «Убыл», получен расчёт в твёрдой валюте, истрачены на подарки ненужные теперь алжирские динары. И вот уж удача, так удача. Летим через туристический Тунис, где, как в Багдаде, всё спокойно, стыковочного рейса ждать полтора суток, и можно будет глотнуть воздуха свободы и погулять без пистолета подмышкой.
Встретивший нас офицер посольства в Тунисе порадовал программой: размещаемся в приличном отеле «всё включено», затем обед и поездка на экскурсию в Карфаген, вечер – на разграбление города, с утра выезд на пляжный отдых, в 17 на самолёт и домой. Ура, товарищи!
«Карфаген должен быть разрушен!» – настаивал древнеримский сенатор Марк Порций Катон Старший. Так оно в конце концов и случилось в историческом далеке. Но кое-что для туристов всё же осталось. Пока наши фотолюбители после осмотра руин искали нужные ракурсы, я прохаживался по сувенирным рядам. На автомате заметил, что меня «пасут». Пожилой араб, «без особых примет», улучил момент, притёрся поближе, тронул за локоть, жестом поманил в кусты. «Инглиси?», – вопросил в укромном месте. Я тогда ещё вполне прилично владел разговорным английским, не стал обманывать его ожиданий, подтвердил: «Йес, инглиш».
– Месье, – вдруг огорошил он французским и тут же вновь перешёл на домотканый английский. – Посматриваю на вас, вижу, вы тонкий ценитель древних артефактов (надо же, вот новость). Хочу предложить только вам…
Он стал рыться в целлофановом пакете, то и дело по-шпионски озираясь. На свет появился многослойный газетный свёрток, из него, после пары минут копаний, извлеклась небольшая фигурка римского легионера. Медного литья, как бы позеленевшая от времени, в частичках грунта для вящей достоверности. Не скрою, искусно выполненная.
– Очень ценная вещь, – сообщил араб. – Очень. Для тех, кто разбирается. Только никому ни слова, сами понимаете…
– Сколько? – спросил я из академического интереса.
– Пять долларов, – назначил цену раритету благодетель, потупясь.
А ухо-то в Тунисе надо держать востро! Что тем же вечером и подтвердилось.
Никто не пожелал составить мне компанию прогуляться по ночному Тунису, малость одичали в изоляции, что ли? Сама судьба толкала меня на приключения. Как я побывал сутенёром вы уже знаете. Давно в писательских планах мечталось так же, из первых рук, узнать – каково это, быть клиентом проститутки. Не на финишном спурте, упаси боже! Мужчине в летах известно, что «реальность, данная нам в ощущениях», ничем у дам не отличается, какую бы социальную роль они для себя не выбирали. Техника сговора интересовала. Исключительно. Для чего были заведомо списаны 50 долларов из холостяцкого