Жестоко.
Кабинет был небольшим и ничем не отличался от соседнего. Даже сидящий за столом, хотя нет, он потолще. Видимо, оба питаются от души, когда другие крохи собирают. Вот она, реальность средневековья. Наглядная пропасть между мной и ними.
– Проходи, давай, не стесняйся. Давненько к нам бабы на работу не просились. Что, муж выгнал из дому? – произнес он, с явным презрением. Мерзкий свин, с брызжущей во все стороны слюной.
– Муж умер. Я осталась с падчерицей на руках.
– Постой, у тебя больно знакомое лицо. Как твоего мужа звали?
– Я не говорила, – ответила я, чувствуя, как он пробегает сальным взглядом по моему телу. И как хлопнет по столешнице.
– А, всё. Вспомнил. Генри. Твой муж. Убили его месяцев шесть назад, проигрался идиот. И дом, и деньги, и тебя. Причем скверным людям проигрался. Слыхал, расплатилась ты на днях, но странно, что жива. Они обычно не останавливаются, забирают всё до последнего.
– Вы сейчас о чем? Я пришла в сознание в мусорной яме на окраине. Вчера только. И ничего не помню. Просветите, пожалуйста, что со мной сделали.
– Да ничего такого, о чем ты подумала. Те крупицы, что еще теплятся в нас, вот их и забрали. А вместе с ними и душа уходит. В этих тварях магии хоть и больше, но она не переходит к нам. Только в камни запихнуть можно. А вот от человека к человеку хорошо переходит и увеличивается. Вот ты кое-кому и пополнила резерв.
– И кому же?
– А этого я не знаю. Кто больше заплатил, тот и получил. Радуйся, что жива осталась, хоть и пустая. И долги все списались. Новая жизнь, как говорится. Ты бы еще дочку Генрину в приют сдала – вообще бы горя не знала.
– А тут есть приюты для сирот? Там хорошо к ним относятся?
– Ну, как тебе сказать. Покидают приют меньше половины. Одни на корм уходят, другие сами помирают, но тебе-то какая разница? Она ж тебе никто. Посмотри на себя. Ну какая из тебя сейчас мать? Встань на ноги, а там глядишь, и заново замуж выскочишь, и своих детей родишь.
– Посмотрим. В любом случае, огромное спасибо, что рассказали. Но давайте вернемся к насущному. Я могу жить с девочкой здесь? И аванс бы. Хоть немного, на еду.
– Беда, ты бедовая. Дам тебе денег. И мелкую приводи. Но должна будешь. Доброта сейчас не ценится, так что, сама понимаешь.
– Конечно. Всё отработаю. – А в душе птички пели. Мы сможем поесть.
Он отошел к полке за спиной, на которой стоял маленький сундучок, и отсчитав монеты, положил передо мной на стол.
– Вот, оплата на неделю вперед. Значит, следующая часть будет через две недели.
– То есть, мне эти монеты надо растянуть на целых четырнадцать дней?
– Почему четырнадцать? Двадцать. В неделе же десять дней. Что, с счетом плохо? Но тебе и не надо считать. Чисти клетки да и всё. Ладно. Иди. Дел много, и обед скоро.
– Спасибо. Я тогда заселяюсь и завтра приступлю к работе?
– Да, да. Этот вопрос, обсуди с моей помощницей.
Выйдя из кабинета,