но и оттуда мне пришлось бежать. И вот я здесь и больше всего боюсь себя выдать, потому что не знаю, куда бежать дальше. Россия большая, я надеялся затеряться в ней навсегда, и для этого мне нужно сидеть тихо… Но я встретил тебя, и…
Я вдруг испугалась, что он начнёт признаваться в любви, напряглась. Но Густав оказался и умнее, и деликатнее.
– Словом, я могу тебе помочь. Просто обещай, что не выдашь меня.
Я поёжилась – его напор и взгляд почти жёлтых глаз действовали на меня странно. Я словно почувствовала себя обнажённой. Захотелось зажмуриться и тряхнуть головой.
– Я никого не убивал, никому не навредил, но меня постоянно хотят принудить к этому. Поэтому я прячусь. Только поэтому!
И во мне, несмотря на собственную боль, шевельнулась вдруг «Птица», оберегающая тех, кто в беде. Как же я сразу не поняла этого! Он ведь действительно смотрелся нелепо и случайно в этом костюме садовника, да и в этом месте в принципе.
– Кто тебя принуждает и к чему конкретно?
– Secret Intelligence Service. Секретная разведывательная служба Великобритании. Просто я… как тебе сказать… Я уникум. Я способен погружать человека в гипнотический транс и программировать его поведение. Самое простое – могу заставить бросить курить, начать бегать по утрам, убедить прыгнуть с небоскрёба или внушить желание шпионить, например. И много чего ещё, что в безграничной вседозволенности спецслужб неизменно превращается в преступление против человека и его воли. Я не хочу так. Но здесь другое, и мне кажется, я могу помочь тебе… – замялся на мгновение, – помочь разлюбить мужа. Ты ведь этого хочешь?
– Что за бред! – возмущённо вскочила я со скамьи. – За кого ты меня принимаешь?! За наивного ребёнка? Доброй ночи!
– Ты ничего не теряешь! – крикнул он мне вслед. – В худшем случае я просто не смогу пробиться в твоё подсознание, и всё останется как есть, а в лучшем – твоя болезнь хоть и не сразу, но пройдёт. Боль пройдёт, страх. И однажды ты просто сможешь уйти от него. Сама. Легко и свободно. Ты ведь этого хочешь?
Я остановилась. Постояла немного… И вернулась на скамейку. Посидели в молчании рядом, я – изгрызая губы в кровь, Густав – неподвижно уставившись в одну точку.
– Если то, что ты говоришь правда, то ты действительно уникум и тебе цены нет, – наконец подала я голос. – Получается ведь, что ты можешь работать гипнотерапевтом и вместо того, чтобы вредить, наоборот – помогать. Посттравматический синдром, например, фобии, панические атаки. Да и вообще всё то, что лежит в подсознании! Даже элементарные кодировки от алкоголизма. Ты смог бы?
Он посмотрел на меня с интересом.
– Мне кажется, или ты понимаешь, о чём говоришь? Это, если честно, неожиданно. Мне казалось, ты обычная светская львица, прожигательница жизни…
Я усмехнулась.
– Отчасти ты прав, но я даже не прожигаю жизнь, а просто бестолково копчу небо. От меня ни тепла, ни света. Ноль. Но я действительно понимаю о чём речь. И поэтому не верю тебе. Извини. Но спасибо за этот разговор, я даже не заметила, как успокоилась.