столик в «Аристократе» я выбил едва ли не силой. Вот уж не думал, что наш провинциальный бомонд так охоч до культурных программ. Тем более, не столичная звезда какая-нибудь, а просто местный джаз. Кирей озирался, разглядывая интерьер и, кажется, втихую офигевал, и меня снова обуяло дежавю – когда-то давно в подобное пафосное местечко впервые привёл меня он, и тогда, помнится, вертелся и офигевал я. Однако сейчас всё оказалось гораздо проще:
– В Америке такие заведения конечно ещё встречаются, – на вопрос Маринки о том, как ему здесь, ответил Кир, – но уже считаются чем-то вроде музеев для старпёров. Уж сорян за откровенность. Просто статус теперь не в понтах, а в эксклюзивности.
Маринка рассмеялась, и я поспешно отвёл взгляд – так остро захотелось ворваться в эти нежные губы… Языком по нёбу, по зубам – взасос, глубоко и долго, до удушья и головокружения. И пусть вырывается, дерётся, кусается… Что угодно, главное снова хоть на мгновенье почувствовать её вкус. Впервые за чёртовы четыре месяца.
– Хочешь сказать, здесь недостаточно эксклюзивно? – качнула она фужером с шампанским, намекая, что ей надо бы подлить.
Кирей рассмеялся и, опередив официанта, взялся за бутылку, а я поймал себя на мысли, что он реально стал похож на киношного америкоса – белозубый качок с холёной кожей и манерами хозяина жизни. Этакий звёздный красавчик, герой-любовник, гроза женских сердец. Удивительно ли, что на него, так же, как и двадцать лет назад, пялились все поголовно женщины в зале – от юниц до матрон. Включая Маринку.
– Хрустальная люстра в сортире, это не эксклюзив, а скорее мещанство, – вернув бутылку в ведёрко со льдом, усмехнулся он. – Но зато здесь есть кое-что другое, гораздо более важное – душевность. Даже несмотря на блестящие понты.
– А знаешь, я с тобой, как ни странно, согласна! Мы тут, в своей провинции, хотя немного и законсервировались, но зато как дети радуемся мелочам. Разве это плохо? Кстати, ты обещал рассказать, чем занимаешься.
Кирей как-то непонятно смутился, а может, это была просто игра на публику – слишком уж секси он при этом оказался. Прям киношный плейбой.
– А какие есть идеи?
– Ну… – сощурилась Маринка, – не таксист, точно.
Кирей кивнул.
– И не офисный клерк. Не страховой агент и не вышибала.
Кивнул.
– Фитнес тренер?
– Не-а.
– Модель?
– Ноу.
– Дань, а ты знаешь? – неожиданно коснулась она меня ногой под столиком. – Ну наверняка ведь знаешь! Подсказывай, давай!
Если бы моя нога была рукой, я бы схватил её за щиколотку. Удержал бы, не отпустил. Закинул бы к себе на плечо, осыпал бы поцелуями… Но нога была всего лишь ногой, и касание промелькнуло как тень, оставив после себя лишь тёплое томление, стремительно ползущее к паху. Я хотел её. Чёрт, как же я её сейчас хотел!
– Да порноактёр он, не видно разве? Думаю, у него даже стринги в цвет американского флага имеются. И ноги бритые, точно. И не только ноги.
Маринка рассмеялась,