от сознания собственной понятливости и благополучно медленно проехалась по кругу.
–Ну, отлично! – довольно улыбнулся Владимир. – Вот видишь, когда не нервничаешь, всё получается, правда?
Лерка заулыбалась в ответ.
Ещё через два часа они снова были на стоянке. Владимир сам уже был за рулём, пересел перед выездом с площадки.
– У тебя телефон мой есть?
Она отрицательно мотнула головой.
– Запиши, а то вдруг опаздывать будешь или я где-нибудь пробке застряну, чтобы предупредить, – он повернулся к ней в пол-оборота, она достала мобильник.
– Диктуйте.
Он продиктовал номер.
– И если вдруг не сможешь пойти на занятия, мало ли там, работа, учёба, заболела, попробуй с другими девчонками поменяться, но мне всё равно позвони.
– Ну, конечно.
На этом они распрощались, и Валерия вылезла из машины, довольная своим прокатом и с непременным желанием прийти на следующее занятие. Так непривычно было, что с тобой обращаются не как с дурочкой,которую за каким-то понесло учиться водить, а как с нормальным человеком, потому что прошлый инструктор сказал, что бабы вообще не способны к этому от природы, да и её молодой человек тоже, когда позволял великодушно поучиться ездить на своей машине, вечно орал, если она что-то не так делала, а когда на неё орали,Лера, да как и большинство людей, сразу терялась и вообще забывала напрочь, что и как нужно делать. А тут Владимир вон какой: вежливо объяснит, подскажет, матом ни слова.Хотя, пожалуй, инструктор таким и должен быть, так же как и учитель в школе. Люди-то ведь разные – кто-то сразу схватывает, а кому-то по десять раз объяснить нужно.Но ведь именно объяснить, а не создать у человека впечатление, что он идиот, и это не лечится, а таких и среди учителей, и среди инструкторов, да и прочих представителей профессий, связанных с преподаванием, к сожалению, на сегодняшний день не очень часто встретишь. «Стало быть, мне повезло.» – заключила Лерка и отправилась в сторону автошколы. По графику сегодня было занятие по теории.После занятия всягруппа высыпала на улицу, обсуждая наперебой нового инструктора.
– Девочки, да он же совсем молоденький, чуть не в сыновья мне годится, я его как препода и не восприму, наверно! – воскликнула одна женщина лет пятидесяти.
– Да ладно, ты ж учитьсяпришла, твою мать, а не шашни водить! –со смехом ответила другая, по фамилии Лапина, которая всегда весьма бесцеремонно и не стесняясь в выражениях со всеми общалась, даже с преподавателем по теории, который был строгий дядечка, и многие его побаивались, кроме Лапиной. Лапина в принципе не знакома была с чувством смущения, но при этом ее манера общаться не отталкивала, каким-то образом ей удавалось даже ругаться так, что это звучало органично и всегда к месту. Видимо, ей помогало чувство юмора и добродушие, благодаря чему сердиться на нее было невозможно.
– А что, правда, он совсем не орёт и даже матом не ругается? – спросила стеснительного вида девушка лет восемнадцати-девятнадцати, которую звали Наташей.
– Не-а, онпри мне вообще ни разу