Лабинцы. Побег из красной России. Последний этап Белой борьбы Кубанского Казачьего Войска
перебежал к белым… прямо в 1-й Лабинский полк, ну в нем и остался служить, как убежденный политический противник большевиков, – говорит он мне просто, умно, хорошо и по-штатски. – А что одет не по форме, то – где же взять?.. Да это и не так важно! И я с удовольствием служу среди казаков, которых так полюбил, – продолжает он.
– Так чего же Вы одеты по-походному? Выступаем же мы только завтра!
– А-а… господин полковник! Это не лишнее. Надо всегда быть начеку. А красным попасться я не хочу, – добавляет он.
Заинтересованный этим оригинальным и, видимо, очень умным человеком, я прошу зайти его ко мне на чай. И он пришел.
Оказывается, что он не только что врач, но и политический деятель. «Левее кадет», – как он сказал о себе. И вот – не выдержал «советодержавия», сознательно бежал от них, чтобы бороться против них.
– Если бы Вы знали, господин полковник, как крестьяне, да и рабочие, ненавидят красных! Казалось бы, еще раз толкни, и власть падет. И вот не знаю, почему мы отступаем? Мне-то, как врачу и человеку штатскому, у крестьян секрета не было. Но я верю, что наше отступление только временное, – закончил он.
С полковником Булавиновым мы остановились в одной комнате и сразу же подружились. Мы говорим между собой, словно старые знакомые, и говорим откровенно, как это бывает среди кадровых офицеров, прошедших одну школу. Говорим искренне, бесхитростно.
Неожиданно в полк прибыл полковой казначей сотник Николай Щепетной с авансом и жалованьем для всех чинов полка. Это было больше чем неожиданно. Щепетной так отчетливо отрапортовал мне о своем прибытии и был так легко и подтянуто одет, что я выразил ему свое удивление – как это он, такой молодецкий офицер, а занимает столь непочетный пост.
– Я готов всегда в строй, господин полковник, – отвечает он.
– Хорошо. Раздайте жалованье и останетесь в полку. И я, при первом же случае, казначеем назначу чиновника, – ответил ему.
Щепетной был очень щупленький и казался молодым. Учился в духовной семинарии, отлично пел в хоре, и мы с ним подружились надолго. Удивило меня, что он так молод и был женат. Дальнейшая судьба его очень интересна, она будет описана.
9 февраля, с утра, от полка приказано было послать офицерский разъезд силою в один взвод казаков в направлении на северо-запад, для связи с частями 1-го Кубанского корпуса генерала Крыжановского.
Назначен был хорунжий Михаил Копанев. Разъезд выступил, как часа через два была поднята тревога, что красная конница наступает на наше село. Приказано покинуть его.
Крупной рысью полки шли по главной улице на запад. 1-й Лабинский полк в хвосте всего корпуса. От генерала Фостикова получено приказание – в конце села выдвинуться прямо на север и обеспечить отход его дивизии.
Наша улица заканчивается площадью, которая замыкается с запада рядом крестьянских дворов. К югу – деревянный мостик через замерзшую речку, а к северу – снежный перекат, из-за которого ничего не видно – что там на севере?
Полк