совершенно естественное соединение лиц, происходивших от одного родоначальника, разросшиеся семьи или роды. Во главе этих мелких обществ стояли родоначальники, а за отсутствием таковых выборные родичами старейшины, которые все дела вершили по общему совету на вечах рода, разбирали тяжбы и взаимные несогласия родичей, а в столкновениях с чужеродцами являлись их вождями и представителями. Этот быт, логически развиваясь, пришел, так сказать, к отрицанию самого себя. Непрестанные распри и усобицы между отдельными родами сделали в конце концов жизнь восточного славянства невозможной, особливо при непрестанных обидах со стороны соседей, и пробудили в славянстве естественное тяготение к объединению, к установлению внутреннего мира и порядка в земле, правды или суда, взамен дикого самоуправства и своеволия родов. Результатом этого и было призвание князей и добровольное подчинение им славянства. Эти князья все отдельные роды объединили в один, так сказать, общий род, а сами стали в положение родоначальников, старейшин этого рода. «Новое государство в первоначальном своем состоянии, – писал Эверс, – есть не что иное, как соединение многих великих родов, а новый властитель не что иное, как верховный патриарх. Устроение и управление государства есть правление великим семейством – единственный образец, который имели в виду люди, вступавшие в новое великое общество».
Таково объяснение происхождения государственного порядка по теории родового быта. Это объяснение вполне сходится и с летописным сказанием о призвании князей. И по летописи, призвание князей вызвано было усобицами родов, усилившимися среди славян после изгнания варягов: «И почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и веста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в собе: поищем себе князя, иже бы володел нами и судил по праву». Так призваны были варяжские князья, объединившие скоро всех восточных славян в одно государство.
Теория общинного быта у славянофилов
Но в той же самой летописи, из которой Эверс и его последователи почерпнули доказательства для своей теории родового быта, находится немало данных, свидетельствующих, что накануне призвания князей у славян были, по-видимому, какие-то крупные общественные соединения, не похожие на мелкие родовые союзы. Так, рассказав о расселении восточных славян в нашей стране и об основании города Киева, летописец говорит, что у полян основалось свое княженье, у древлян свое, у дреговичей также свое, равно у славян ильменских (в Новгороде), у кривичей (в Полоцке и Смоленске) и т. д. То же самое видим и в рассказе о подчинении славян варяжским князьям. Рюрика с братьями вызывают славяне ильменские по общему совещанию с чудью и весью. Аскольд и Дир, утвердившись в Киеве, начали владеть всей «польской землей». Олег, взяв Смоленск, стал брать дань с кривичей; взяв Киев, подчинил себе полян; при подчинении северян и радимичей вел переговоры с целым племенем и т. д. Ясное дело, следовательно, что, рассказывая о появлении