быстро поддавались ужасным инфекциям, их тела раздувались и гнили, даже когда они пытались сражаться. Кажется, именно в этот момент орки осознали свою ошибку, потому что умереть на поле боя – это честь, но медленно гнить заживо, не имея возможности что-либо сделать, ужасно и унизительно. Звери бога Хаоса, с их огромной массой и выносливостью, прорвались через ряды орков, оставляя за собой следы едкой слизи. Хаослинги, хотя и маленькие, роились над орками, их крошечные когти и зубы распространяли всевозможные отвратительные заразы, которые заставляли даже этих крепких воинов выблевывать свои внутренности. Это была не просто смерть в бою, о которой мечтало большинство орков. Это была своего рода долгая, изнурительная пытка, в которую они никогда не хотели бы попасть.
Орки, несмотря на всю свою любовь к битве, не были готовы справиться с таким врагом. Их упрощенная тактика и опора на грубую силу были неэффективны против стойкости демонов и коварной природы их атак. Их энергия Waaagh!, психическая сила, которая давала им силу в бою, казалось, дрогнула перед лицом развращающего влияния Варпа, ослабляя их и без того неудачные атаки. Они постепенно слабели в силе, теряли воинственный нрав и вскоре становились такими же несчастными, как рабы, может быть, даже хуже.
По мере распространения демонического вторжения «Деффбринга» превратилась в хаотичное трехстороннее поле битвы. Орки сражались с демонами, демоны нападали на всех, а рабы, оказавшиеся между ними, боролись за свое выживание. Это была свободная для всех, жестокая борьба, где единственным правилом было убить или быть убитым. У всех были разные цели, рабы просто хотели выжить в надежде на лучшую жизнь, орки, осознав, что они натворили, изо всех сил пытались дать отпор силам хаоса, но орков осталось не так много, чтобы что-то изменить, последователи хаоса, тем временем, просто пытались заполучить орков или рабов для жертвоприношений своему богу, чтобы обрести больше силы.
Коридоры и помещения корабля оглашались звуками битвы: ревом боевых кличей орков, гортанным песнопением культистов, тошнотворным хлюпаньем разрываемой и разлагающейся плоти и криками умирающих. Воздух был густым от зловония крови, масла, разложения и едкого привкуса Варпа. Коридоры были скользкими от запекшейся крови всех мыслимых цветов, от ярко-зеленого до темно-красного.
Кель, Элара и Терон оказались втянутыми в этот водоворот. Они двигались сквозь хаос как один, маленький островок здравомыслия в море безумия. Кель, чей гаечный ключ теперь был дополнен заостренным куском металлолома, сражался с отчаянием загнанного в угол животного. Он отбрасывал культистов в сторону, их больные тела оказывали мало сопротивления, и даже сумел свалить нескольких слабых демонов меткими ударами по их деформированным головам. Элара, вооруженная самодельным шилом, сделанным из куска сломанной трубы, использовала свою ловкость и знание корабля в своих интересах ведя их по скрытым проходам и избегая крупных сражений. Она атаковала из тени, нанося удары по открытым