нос, пытаясь вырваться, но силы, естественно, были не равны. Наконец Василий разобрал:
– Тихо, унучек, тихо, дедушка хочет посюкать.
Минуты три Тимофеевич пытался добраться до ширинки на старых офицерских штанах, потом, глубоко вздохнув, произнёс:
– А, веди, унучек, я уже в штаники посюкал.
Внук, улыбнувшись, повёл деда дальше. Утром по деревне от соседа к соседу пополз слух. Мол, Тимофеевичу ночью плохо стало. Думали, от самогона, вызвали «скорую», а это осколки зашевелились, опять проснулись. А ещё через неделю в сельском клубе представитель Совета ветеранов из области вместе с первыми лицами районной власти вручали бабе Нюре, не стали тревожить старика, орден. Он нашёл своего хозяина через много лет после войны. В наградном листе говорилось:
«За мужество и героизм, проявленные при взятии города Праги!»
И это была уже чистая правда. Хотите, верьте, хотите, нет!
Незапланированная халява!
Пелагею Никодимову провожали на кладбище всей деревней. Нет, она не была председателем колхоза или секретарём сельского совета. Она даже не работала в родной деревне и уж тем более не числилась в партии. Она была одинокой женщиной, которая прошла всю войну и умерла в очень почтенном возрасте, не имея ни дочери, ни сына, ни даже дальних родственников. И похоронили бы её совершенно обыденно, не окажись в это время в деревне человека из райкома партии. Он заглянул сюда к своей родственнице по линии жены, которая работала в совхозе профсоюзным руководителем. Дорогой гость сидел за столом и слушал, как нескончаемо тарахтит женщина. Поручение жены он выполнил, навестив родню, и собирался уже на выход, когда в дверь постучали и на пороге появился её сосед.
– Михаловна!
Обратился он к ней.
– Никодимиха померла!
– Как померла?
Не сразу поняла его соседка и повернулась, пожав плечами, к родственнику.
– Что, ты не знаешь, как отходят в мир иной? Бабы два дня не видели её на колонке, заглянули домой, а она готова. Что делать будем? Надо ж схоронить! Все-таки ветеран войны!
При этих словах партийный лидер посмотрел на Михайловну и сказал:
– Надо бабулю похоронить со всеми почестями, как полагается участнику войны. Выделите, Наталья Михайловна, на это средства, выделите. Не так уж много осталось их среди нас.
Профсоюзный руководитель и рад был бы спустить, как обычно, это дело на тормозах, но слово не воробей, тем более сказанное на таком высоком уровне и при посторонних.
– Ладно, Петрович! Что мы, не люди, оставим бабулю на лавке? Раз ты пришёл, тебе и карты в руки! Назначаю тебя организатором похорон.
Поддержала Михайловна родственника.
– Да ты что, соседка? Я всю жизнь в коровнике про горбатился, а здесь организатором?
Стал отказываться мужчина, но, поймав на себе строгий взгляд начальства из района, тут же согласился, с одним условием:
– Дай тогда в помощники хотя бы Пряхину Валю и Ткачёву Нинку, один не осилю.
– Хорошо!