Подумай о том, что твое поведение недостойно звания миссионера. И перестань вести себя с сиротами как с прокаженными. Эти дети совершенно здоровы и вменяемы. Не нужно от них шарахаться.
Александр посмотрел на отца со злостью, но не сказал ни слова – видел упрямую складку на лбу, которая появлялась у родителя в моменты ослиной упрямости. Если уж что решил – хоть кол теши.
***
Он жил в приюте уже почти три месяца. Скучных, бесполезных месяца. Ни активного отдыха, который он так любил, ни приятного общения с противоположным полом.
Конфликт с отцом случился как раз на этой почве. Сын не хотел жить праведно и блюсти библейские законы. Он полагал, что волен выбирать собственный жизненный путь. Отец артачился. Он неизменно напирал на то, что они воспитывали его для великого будущего – служения и прославления слова Божьего. Когда же Саша решил высказать свое мнение, мать схватилась за сердце, а отец заблокировал карту и наказал, как мог – запер в этом сумасшедшем доме, где даже поразмыслить в тишине было негде. Запер для того, чтоб сын подумал и остепенился. Перебесился.
Сложность была в том, что ослиную упрямость имел не только отец – черта эта была присуща каждому из членов их семьи. Саша не просто не хотел перебешиваться, с каждым прожитым в центре днем, он раздражался и укреплялся в мысли отойти от отцовских наставлений, канонов протестантства, а также христианского вероучения.
Выжить на мизерную зарплату было сложно, не смотря на то, что он не платил за жилье и еду. Поэтому на четвертый месяц Саша плюнул на развлечения и принялся откладывать каждую копейку. Это сделало его и без того несладкий характер практически невыносимым.
Дети замолкали, стоило ему появиться в зоне видимости. На этот смешной протест Александр Сергеевич кривил губы в сардонической усмешке и выше поднимал подбородок.
Однажды – после особенно жестко высказанного Сашей мнения насчет фигуры одной из девчонок, сопливые козявки – его воспитанники, решили устроить ему темную. Они не знали, что спит он невероятно чутко и их приближение услышал за десяток метров. Саша встретил смельчаков валявшейся под кроватью битой – подарком брата на какой-то праздник. Он закинул ее на плечо и лениво переводил взгляд с одного растерянного лица на другое. Через минуту от сопляков, ввалившихся в его комнату, не осталось и следа.
После этого случая лезть к нему остерегались, лишь изредка огрызались, на что он даже внимания не обращал. Только злился, что заперт в этом обиталище – без денег, без развлечений.
Но особенно сильно его раздражала одна девица. Она постоянно смотрела на него, открыв рот, и следила за каждым шагом. Ее светлые волосы вечно были всколочены, словно она не расчесывалась неделями, а глаза – глубокого зеленого цвета, постоянно округлялись – наивно распахиваясь для всего вокруг. Эта ее доверчивость бесила. Хотелось сказать гадость и следом еще подзатыльника крепкого дать.
Она, кажется, Юлька, напоминала Саше его бывшую одноклассницу. Та точно также глядела –