стерильному полу, подошел ближе, вглядываясь в лицо пациента, который казался потерянным между мирами.
– Понимаете, – начал он, пытаясь найти правильные слова, – без сознательного согласия пациента и его активного участия мой сеанс не принесет результата. Это… просто невозможно, – завершил Лукас, чувствуя, как ситуация становится всё более абсурдной.
Густос серьёзно произнёс: – Мой дед в коме. Возьмите этот камень, он поможет установить с ним связь. Лукас был поражён и уже собирался уходить, но Густос остановил его, уверенно заявив: – Я удвою вашу оплату, если вы останетесь.
После краткого раздумья Лукас ответил: – Хорошо, останусь. Но что мне нужно делать?
– Я положу камень в руку деда, и вы сможете начать сеанс, – сказал Густос. – Дед будет как бы в сознании.
Начиная сеанс, Лукас извлек из кармана свою незаменимую ручку с золотым колпачком, которая всегда помогала ему сосредоточиться на пациенте. Он медленно вытянул руку перед лежащим мужчиной, но вдруг осознал – пациент же не может его видеть. Заметив недоумение Лукаса, Густос быстро вмешался: – Продолжайте, он видит вас, не беспокойтесь.
С сомнением в голосе, но с новообретённой уверенностью, Профессор Лукас продолжил сеанс. Он начал говорить, погружая комнату в атмосферу глубокой концентрации: «И теперь… вы заснёте после слова пять». И, к удивлению Лукаса, дед действительно погрузился в гипнотический сон.
– Что вам нужно узнать от него? – осторожно поинтересовался Лукас, посмотрев на Густоса, ожидая дальнейших инструкций.
Густос задумался на мгновение, затем вручил деду тетрадь и ручку и велел Лукасу: – Произнесите: «Азмур».
После этих слов Лукас, с изумлением осознав, произнёс: – Азмур… О, боже, я это слово уже слышал где-то.
В тишине, насыщенной ожиданием, вдруг раздался голос Тети Эммы, насыщенный смесью испуга и удивления: – Азмур… не может быть, это же часть древнего заклинание! Как оно могло оказаться в вашей истории?
После того, как было произнесено заклинание, как выражаетесь вы Тетя Эмма, человек, погруженный в кому, в руках у него была тетрадь и ручка и он начал писать с безумной скоростью, не открывая глаз. Минуты текли незаметно, а он продолжал, словно в трансе, заполнять страницу за страницей. Прошел час, и он не останавливался, несмотря на то, что листы сменяли друг друга один за другим. Мне было жутко любопытно разглядеть, что же он записывает, но Густос категорически запретил мне приближаться. Всё, что мне удалось увидеть, издали, это были странные символы, не похожие на любой знакомый язык, скорее всего, это были иероглифы. Внезапно, без всякого предупреждения, он прекратил писать.
После этого Густос отвез меня домой одев опять черный капюшон на голову, щедро вознаградив за мои услуги. Так продолжалось каждую неделю: я приезжал, и пожилой мужчина вновь погружался в написание своих таинственных заметок. Однажды, во время очередного сеанса, когда Густос временно покинул комнату по звонку, нечто невероятное произошло. Мужчина вдруг остановился, как будто