меркам солидных магов едва вступивший на путь повелителя гавва́ха юнец понять не мог. Пытливые потуги напрячь воображение догадкой не разрешались. Зато похититель безделушки герцогской дочери ручался, что на него загадочные сундуки не влияли никак. «Кстати, где амулет?!» – на груди борца с шутами-карликами Ксинаалга́т отсутствовал.
Кто и зачем о чужом человеке заботится, не беспокоило амбициозного чародея. Но надеяться на сторонних лекарей – не для волшебников. Исцеление надо забирать лично в руки. Теорию врачевания колотых ран Эжен проходил ещё на третьем курсе Академии. Практики маловато. Разве что по рассасыванию получаемых в стычках с однокурсниками гематом: светлые волосы и недостаток растительности на лице, раздражали многих.
– Сначала надо остановить кровопотерю. Жидкость из бутылки – хорошо, но собственную кровь не заменит ничто.
Концентрация, мысленное усилие, ещё одно: и края разрывов у крупных артерий и вен прижимаются друг к другу.
– На мелкие сосудики силы тратить не стоит – организм восстановит сам. Кровь спеклась в груди: не гноится – разберусь потом. Сейчас главное, чтобы быстрее срасталось.
Эжен умиротворённо вздохнул, погрузился в медиативный сон и… остановил себе сердце.
Сара зашла в палату – пора поменять бутылочку в капельнице. Внутренние часы медицинской работницы со стажем тикали не хуже электронных. Взгляд на ёмкость – опустела лишь наполовину, а времени прошло предостаточно – жизнь больного в опасности. На холтере, ЭЭГ – изолиния: остановка сердца и мозга: две минуты и пациент окончательно умрёт.
«Доктор Фальк – во второй палате социальная смерть», – крикнула медсестра через прикроватный селектор и схватилась за дефибриллятор.3 Разряд. Ещё один. Пациент резко открыл веки. Сверкнул глазами. Из шевелящихся уст поразительно чётко, с дикцией и ноткой поэтичности, темпераментно изливается непонятный набор звуков. «Удалось! Вытащила. Уже ругается. Да так убедительно. Как здоровый», – облегчённо выдохнула взбудораженная женщина. Увы, расслабиться сестре-реаниматору не посчастливилось. Неожиданно наступила темнота. Всю больницу обесточило. Свет исчез и в палате, и в коридоре.
«Что с потерпевшим? Молчит. Почему медлят с аварийным генератором?» – с каждой секундой тревога заполняла голову Сары. Лихорадочное ожидание закончилось – дали свет. Боковое зрение упало на часы: прошло аж семнадцать минут. Заработавшие приборы радости не принесли: ни пульса, ни церебральной активности. Поздно – больного они потеряли. Накатившая усталость придавила эмоции. Но тихо опечалиться не получилось: нагло подбоченившаяся жирная чёрная муха сидела на правом глазу погибшего. Выразительный буквально человеческий взгляд говорил: «Это моё – не подходи».
Кровь ударила в голову. Сара схватила прикроватное полотенце и с остервенением стала лупить по «захватчице». Сердце выпрыгивало из груди, по кончикам век неумолимо стекали слёзы. Неизвестно откуда взявшееся в стерильном