кушай! Не робей! Запретный плод вдвойне вкусней, – вспомнились ему вдруг строки то ли из какой-то песенки, то ли из стишка. – Съешь печенье целиком – станешь…». На этом воспоминание обрывалось, оставляя мальчика в полном неведении. «Стар… пьян… нищ… дур…» – крутились в его голове обрывки каких-то слов. «Станешь, станешь… Кем же я стану? – попытался он подобрать рифму и закончить предложение. – Станешь… Клёвым чуваком! Точно! Съем печенье целиком – стану клёвым чуваком!»
Широко улыбнувшись, Витя откусил от фигурки большой кусок. И тут на его наручных часах запищал звонок, напоминающий о том, что пора давать корм аквариумным рыбкам.
Кормление рыб было Витиной домашней обязанностью, причём очень для него приятной. Он любил рыбок. Любил смотреть, как переливаются и сверкают в толще воды разноцветные цихлиды и гуппи. Нравилось бросать им мелких сухих рачков и наблюдать, как рыбы ловят их губами с поверхности воды. Но сегодня мальчик только лениво отмахнулся: «Подождут. Некогда мне. И вообще, почему эту работу всегда должен делать я! Надоело!»
И продолжил жадно уплетать печенье.
Когда чёртик был съеден ровно наполовину, мальчик облизнул пальцы и задумался. Нет, ему больше не было стыдно за свой некрасивый поступок. Напротив, теперь он даже гордился собой, своей храбростью и смекалкой. Просто Вите вспомнилось, что на столике у старушки осталось целое блюдо вкусного подгоревшего печенья. И это его расстроило. «Эх! Вот я сглупил! Надо было взять ещё одно. Или два… А лучше забрать всё!» – алчно подумал он.
Тут дверь скрипнула: в кухню горделиво вошёл домашний любимец, огромный пушистый кот по кличке Пирожок, и привычно потёрся головой о брючину мальчика, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. «Брысь! – вздрогнув от неожиданности, заорал тот и зло отпихнул кота ногой. – Не видишь, я занят! Ишь, повадился, нахлебник!» Пирожок обиженно зашипел и убежал.
Витя отламывал от фигурки кусочки и ел, ел… Вскоре несъеденным осталось только лицо чёрта. Точнее сказать, морда. Мальчик посмотрел на неё… И вздрогнул. Ему вдруг ясно представилось, что одновременно с тем, как он глядит на кусок подгоревшего печенья, слепленная из теста и отчего-то ожившая маска дьявола, в свою очередь, тоже смотрит на него алыми угольками глаз. Такими горячими и яркими, что запросто могут прожечь человека насквозь и заглянуть в самую его душу!
«Что же это… Что же это я делаю?! – в панике подумал мальчик. – Нужно остановиться! Пока не поздно…» Но тут в его голове прозвучал знакомый вкрадчивый голос, который Витя опять принял за свой собственный. «Что затрясся, как зайчишка? – ехидно и с презрением спросил он. – Ты мужик или мальчишка?»
Витя вспыхнул от стыда. Он-то всерьёз считал себя намного умнее и храбрее дворовых приятелей и всегда старался держаться перед ними как взрослый. Мысль о том, что кто-то догадается про его трусость, была для мальчика невыносимой. Что бы сказали ребята, узнав, что он, как маленький, испугался обыкновенного печенья только лишь потому, что оно было выпечено в форме черта?
Поэтому