на колени… И тут же с криком отпрянул назад! С зеркальной поверхности воды на него глядел страшный, небритый и нечёсаный тип с красными опухшими глазами. Точь-в-точь, как те вечно пьяные и грязные попрошайки, что клянчат у прохожих мелочь, сидя у подземных переходов.
«Нет! Это не я! Это никак не могу быть я! – не поверил он своим глазам. – Я ведь ещё совсем маленький, хоть и старше своих товарищей по двору. А здесь какой-то пожилой бомж!» Мальчик быстро обернулся, решив, что в воде отразился бездомный, незаметно подошедший к нему со спины. И никого не обнаружил. А потрогав своё лицо, нащупал жёсткую многодневную щетину! Мужчина в отражении сделал то же самое.
И тут Витя всё понял! Проклятое печенье заколдовало его, превратив в бомжа и забрав большую часть жизни!
«А-а! А-а!» – истошно завопил он. И бросился бежать куда глаза глядят, не разбирая дороги и бормоча себе под нос: «Папа! Мама! Помогите!» И все прохожие на улице шарахались от него, как от прокажённого.
Когда первый шок прошёл, Витя остановился, немного успокоился, и ему в голову пришла здравая мысль: «А ведь и правда. Мне всего-то и надо, что вернуться домой к маме с папой и рассказать им про старушку, чёрта и украденное печенье. Они взрослые и умные, они придумают, как мне вернуть назад своё тело!»
Как решил, так и сделал: приободрился, вытер слёзы рукавом и стал искать дорогу домой. Несколько дней ушло у него на то, чтобы добраться до своей улицы. Шёл пешком, ведь денег на метро и автобус у него не было. И пути Витя не знал, потому что никогда прежде не уходил так далеко от дома. Поэтому спрашивал маршрут у прохожих. Большинство из них проходило мимо, не желая разговаривать с бездомным. Но находились и те немногие, кто показывал ему дорогу, а иногда из жалости даже покупал поесть: булочку, пирожок или стаканчик кофе.
В конце концов мальчик нашел и нужную улицу, и дом. А найдя, подошёл к двери подъезда, набрал на панели домофона номер своей квартиры и стал ждать ответа.
– Кто там? Кто это? – послышался из динамика старческий дребезжащий голос.
– Это я, Витя, – жалобно ответил мальчик.
– Витя? Какой ещё Витя? – удивился голос.
– Витя Синицын. Я живу в этой квартире… Ну, то есть… раньше жил… Со своими родителями.
– Хм, – хмыкнул голос. – Не знаю такого. Хотя… погоди-ка. Вспомнила! До меня здесь действительно проживала семья с такой фамилией. Синицыны. Мужчина и женщина.
– Правда? – встрепенулся мальчик. – А где они сейчас?
– Как где? Дык в могиле же! Уж почитай, сорок лет, как померли. Сразу после того, как сынок их любимый из дому сбежал. Мать не вынесла горя и повесилась, а отец в реке утопился.
Схватился тут мальчик за голову. Заплакал, запричитал: «Нет! Нет! Не может быть!» А голос из динамика слащаво так его успокаивает:
– Ну-у… Не плачь. Слезами горю не поможешь! Давай-ка лучше заходи ко мне в гости! Напою тебя я чаем с коньяком, угощу печеньем чёрным с угольком. Всё, как ты любишь!
И вдруг как заржёт! Громко, визгливо и противно!
Понял тогда Витя, что