упомянули, что ваше алиби в тот вечер может подтвердить прислуга. Однако мне так и не удалось связаться с некоторыми из них. Пётр Нежданов. Кажется, он у вас работал. Не подскажите, как бы я мог его найти?
– Он работал у нас поваром. Уволился в начале этого месяца, – пояснила я.
– Можете сообщить его контактный номер? Предыдущий следователь, занимавшийся делом вашего мужа, к сожалению, в протоколе эти сведения не указал.
Несколько секунд я колебалась. Номер Пьера у меня, естественно, был. Однако мой телефон лежал наверху, в спальне. И для того, чтобы его принести, пришлось бы оставить следователя на несколько минут без пригляда, чего мне делать совершенно не хотелось. Однако, откажи я сейчас в такой малости, боюсь, это может вызвать ненужные подозрения. Так что делать нечего.
Следователь остался стоять в прихожей, я же поднялась к себе в комнату. Взяв телефон и спускаясь по лестнице, к своему удивлению, Михаила Федоровича на месте я не обнаружила. Зато он обнаружился в гостиной: не сразу меня заметив, с интересом рассматривал картину, висящую над камином.
Растерявшись в первый момент от такой наглости, быстро совладав с эмоциями, я кашлянула, чтобы привлечь внимание.
– Ох! – вздрогнул Михаил Федорович, оборачиваясь. – Простите Бога ради мое любопытство, – смутился он. – Просто я никогда ранее не встречал в реальности работы Сальватора Роза. Это ведь его картина “Хрупкость человеческой жизни”, если я не ошибаюсь?
– Копия, – холодно ответила я. – Мне кажется, вам пора.
– Да-да, конечно, – смущенно улыбнулся он, отступая к выходу.
Однако выражение его глаз в этот момент, даже близко то самое смущение не напоминало. Скорее, издевку.
Записав номер телефона, следователь наконец-то отчалил. Когда за ним захлопнулась входная дверь, я с шумом выдохнула. Внутри меня все клокотало от едва сдерживаемой злости. Я вернулась в гостиную.
Картина все также висела над камином, однако внимательно приглядевшись, от моего взгляда не ускользнуло то, что она слегка сместилась в сторону. Подойдя ближе, я заглянула за картину. Сейф, скрывавшийся за ней, был заперт, что, несомненно, порадовало. Однако то, как следователь провел меня, вызывало в душе негодование. Я злилась. По большей части, на себя, стоило признать. Ведь знала же, что он появился неспроста. Чувствовала.
Что же он здесь вынюхивал? Перемещение следователя по дому в мое непродолжительное отсутствие едва ли можно было принять за невинную выходку. Впрочем, не особо он и старался скрыть свои намерения. Пожалуй, стоит проверить, а действительно ли он следователь? Обзавестись липовым удостоверением вполне под силу каждому, будь в том необходимость.
Я уже было собралась позвонить в отделение полиции, чтобы уточнить, работает ли у них сотрудник с фамилией Кондратьев, однако не успела. В дверь постучали.
Решив, что это следователь по какой-то причине вернулся, я решительно распахнула дверь. Однако передо мной на пороге стоял Егор Хардин – частный детектив. Признаться, мысль о том, что сегодня