верны, полагаю, это было последнее письмо. Ну, либо отправитель наконец себя проявит и станет понятно, к чему все эти игры. Кстати, – взглянув на меня серьезно, добавил он, – если вдруг вы еще забыли о чем-то мне рассказать, думаю, сейчас самое время.
Выдержав его взгляд, в ответ я лишь покачала головой.
– Честно. Просто вылетело из головы про эти письма, – виновато улыбнувшись, пояснила я, разведя руками.
Немного помолчав добавила.
– Вы мне не верите?
– Почему же? – легко ответил он. – Просто не люблю сюрпризов.
На этом тема с письмами была в общем-то исчерпана. Далее Егор Всеволодович изъявил желание осмотреть дом. Начали мы со второго этажа. Переходя из комнаты в комнату, детектив иногда подходил к окнам, проверяя работу механизма открывания-закрывания, изучал открывающийся обзор. Однако вряд ли его привлекла столь удачная панорама сада.
В какой-то момент в руках у него появился небольшой блокнот, в котором он время от времени делал пометки карандашом. Что означали выводимые им символы, судить не берусь. Похоже, сие было известно лишь ему одному.
В свою очередь, я поясняла, где и что расположено, а также кратко поведала, где провожу больше всего времени. В основном я пользовалась первым этажом, лишь на ночь поднимаясь в спальню. Прочие комнаты и вовсе стояли запертыми.
– Видеонаблюдение в доме отсутствует? – уточнил детектив.
– В доме камер нет, – пояснила я. – Но есть сигнализация. Каждый вечер перед сном я ставлю дом на охрану.
Дольше всего мы задержались в кабинете. Я крайне редко сюда заглядывала, а после смерти мужа и вовсе заходила от силы пару раз. И то лишь потому, что однажды ночью меня привлек странный шорох, доносившийся из-за запертой двери. Возможно, мне показалось, а может, это расшатанные нервы сыграли со мной злую шутку. Естественно, вставать посреди ночи и проверять свои домыслы я не стала. Утром же, дождавшись прихода горничной и вместе войдя в кабинет, каких-либо изменений в нем обнаружить не удалось. Все, как и прежде, было на своих местах. Все тот же легкий полумрак, создаваемый плотными темно-бардовыми бархатными портьерами на окнах, мерное тиканье старинных напольных часов, идеальный порядок, если не обращать внимание на едва наметившийся небольшой слой пыли.
Кабинет Ника вообще всегда выглядел образцово. Высокие книжные стеллажи с идеально ровными рядами книг, идеально убранный письменный стол из массива красного дерева. Все документы всегда на своих местах. Я в принципе не припомню, чтобы на столе лежало хоть что-то, кроме изящного бронзового набора для канцелярских принадлежностей и ножа для корреспонденции с резной рукоятью филигранной ручной работы.
Почти фанатичное стремление Ника окружать себя различными антикварными предметами роскоши никогда не переставало меня удивлять. Довольно занятное хобби для молодого мужчины в его тридцать два года.
Когда детектив вдоволь насмотрелся, и мы покинули кабинет, оказавшись в коридоре, я осторожно прикрыла