в комнату, не стала запирать дверь. Мне казалось, это прервёт нашу связь, и придётся начинать долгий путь с начала. Пусть видит колышащиеся тени и ждёт, предвкушает.
Справив нужду, я вымыла руки и складочки. Потянувшись к флакончику увидела на полочке серую шапку. Ту самую валеную шерстяную шапку, которую потеряла в лесу! Генри подобрал её! Но узнал ли он меня?!
С ужасом обернулась к двери и увидела в проёме Генриха.
21
– Тебе не кажется, что это нечестно? – пророкотал он.
Я выпрямилась, сжимая флакончик в руке и направила на Генри твёрдый взгляд. Попалась так попалась – надо отвечать! Хорошо, что паладин накинул халат… Или нет… Волоски, выглядывающие из прорези на мускулистой груди, выглядели не менее соблазнительно, чем на животе и внизу…
Генри забрал у меня флакончик и покрутил в руках.
– Мазь от зачатия, так и подумал. Нечестно, Трис.
– Сделать ребёнка в первую ночь после знакомства тоже не очень честно, Генри. У меня другая жизнь… планы…
Планы… Кого я обманываю? Мои планы – всего лишь дожить до утра! Узнать, откуда во мне эта страшная магия… Моя жизнь слишком темна для тебя, Генри!
Во взгляде паладина вспыхнул огонь. Генрих прикрыл глаза и покачал головой, борясь с собой. Я поняла его переживание по шумному выдоху.
– Твоя жизнь, – Генри слегка улыбнулся и покорно кивнул. – Твоё решение. Я не вправе настаивать. Не теперь… Я заждался, моя огненная леди. Заканчивай и выходи поскорее.
Генри вернул флакончик и закрыл за собой дверь.
Сердце ушло в пятки. Значит, он не узнал, что это я на него напала? И то хорошо. А ребёнок… Милый Генри, я зачарованная, побывавшая в лапах колдуна, и скоро ты поймёшь это. И пожалеешь о своём щедром предложении.
Крадучись, как кошка, я вышла из ванной, держа в руке лампу. Комната была опущена во мрак. Я бросила взгляд на постель и не увидела Генри.
В груди заныло. Неужели, он решил не продолжать? Поискать другую?… Что ж… Возможно, это правильно. Но почему же так больно?
Генри… Генри… Генри, где же ты?!
Страшная печаль и тоска охватили меня, сковали сердце в плен, и я чуть в голос не заскулила.
Но увидела, как шелохнулась тень у окна, и выдохнула от облегчения. Генри двинулся мне навстречу.
– Трис, как ты долго, – прошептал он, жадно обняв меня, лихорадочно принялся целовать лицо, веки, губы. Оторвал от пола и понёс на кровать.
Я схватилась за мужчину обеими руками, чуть не уронив лампу. Генри дотянулся и отставил её на столик, а я держалась за борт его халата, не отпускала, не позволяла далеко отстраниться от себя.
Я так нуждаюсь в тебе сейчас, Генри. Я хочу, чтобы ты был мой.
– Я твой, девочка… – успокоил Генри, будто прочитав мысли. – Весь твой.
– Потуши свет, – прошептала я.
Тьма заполнила комнату. Мы нашли губы друг друга и вновь принялись целоваться. Я развязала его халат и обнажила сильные плечи. Генри откинул одежду в сторону и решительно стянул с меня платье. Кажется, где-то треснули швы.