простужены? – спросил пастор блеклым, невыразительным тоном и раскрыл черный саквояж, стоявший на столе. – Я дам вам настойку. Пейте по чайной ложке каждые три часа. И еще сбор трав. Заварите горячей водой, но только не кипятком, и пейте каждый час по полчашки. Если вы сделаете все, как надо, то обещаю, что день рождения нашего Спасителя вы встретите в добром здравии.
Смущенно кашлянув, Даша переступила с ноги на ногу. Странный пастор вел себя так, словно всю жизнь ожидал ее прихода.
– Может, вам записать?
– Нет, нет, огромное спасибо! – она опять замялась.
Просто забрать лекарство и уйти казалось невежливым. Но не предлагать же слуге божьему деньги!
– А… я могу вас как-нибудь отблагодарить за помощь? – слезящимися от насморка глазами Даша преданно посмотрела на худого священнослужителя, темный костюм которого, еще больше подчеркивал бледность лица.
Она ожидала улыбку или какой-нибудь знак ободрения, но костистое лицо вдруг напряглось, словно тот хотел ее о чем-то попросить или спросить, но в последний момент сдержался.
Помолчав несколько секунд, финн сложил перед собой руки:
– Помолитесь за тех, кому судьба в эти дни добра и ласки приготовила тяжкие испытания.
Даша растерялась еще больше – к своему стыду она не знала ни одной молитвы. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что отказать пастору было бы не по христиански. Потому, пятясь задом к дверям, она лишь кивала рыжей головой:
– Разумеется отец Хе… отец Хо… Ха-ха… разумеется святой отец. Буду молиться во дне и в ночи. Сейчас только чаю выпью и сразу же начну…
4
Оказавшись наконец за дверью, Даша с облегчением выдохнула. Что за чушь она сейчас несла? Единственным оправданием могло служить то, что никакого опыта общения с духовными особами у нее не было. А, ладно, пастор на то и пастор, чтобы прощать.
Она смотрела на зажатые в руке лекарства. Но не отравит ли он ее этим снадобьем? Вдруг данный слуга божий один из тех, кто верит, что в ближайшее время наступит конец света и теперь ходит и всех травит? Чтобы при апокалипсисе не мучились. Увидит грешное лицо и, хоп, ему в стакан цикуты.
Она покрутила пакетик с травками и даже посмотрела на свет. Черт его знает, чего он туда сунул. Однако, заметив свое отражение в зеркале, махнула рукой. Какая разница, умереть от яда или от одиночества?
Заварив чай, она выпила омерзительную на вкус жидкость, запила ее ложкой микстуры и, содрогаясь от отвращения, провалилась в сон.
Глава 2
Обнаженный по пояс танцор фламенко, гибкий как пантера, медленно выходил на коду. Слепящий луч света следовал за ним раздвигая темноту, и та отзывалась едва слышным трепетом гитарных струн.
Они пока еще существовали отдельно: человек и звук. Но вот музыка становится громче, четче, и чувственное тело танцора медленно, словно нехотя, начинает вливаться в рваный, пульсирующий ритм гитар. Густые вьющиеся волосы откинуты назад, полуприкрытые глаза еще скрывают чувства, но тело уже напряженно вибрирует, словно