В один из вечеров Маруся опоздала на пять минут. Пока стучала в двери и окна, часы на руке показали двадцать три четырнадцать. В памяти чётко всплыл циферблат часов. Бабушка была беспощадна – двери не открылись. Недолго думая, Маня пошла в сарай, набрала старых фуфаек, пальто и постелила себе на скамейке во дворе, укрылась огромным дедушкиным брезентовым плащом. Проснулась она от удара по спине. Плащ немного забрал силу от толстенной палки на себя, но было больно.
– Не притворяйся, что ты спишь, чёртова сволочь, гуляка! Только пришла! Позоришь мой дом и двор, аморальная ты личность! – удары были сильные и частые, куда придётся. Прикрываясь руками, девушка пыталась вставить слово, но не тут-то было. – Замолчи, отродье! Позорище на мою голову! Сколько можно позорить меня своими гульками?!
У Машки закружилась метель перед глазами. Волной бессильного гнева она поднялась и побежала домой. Открыла бабушкин секретер, взяла свой паспорт, покидала вещи, которые попались под руку, в пакет и вылетела из дома.
«Не буду позорить! Не за хрен вообще отлупила! Чем это я позорю?! Как дурочка ухожу через час, когда все только собираются! Всё, не будет позора. Живи спокойно без меня!» – задыхаясь, Маруся залетела к Лене.
Лена жила на углу улицы, на перекрёстке. Там Мария провела дня два или три, точно не помнила. Гуляла до конца дискотеки, и мир не рухнул, и в подоле не принесла. Потом она уехала в Воронеж. В городе она не захотела жить в квартире знакомых мамы, чтобы не нашли. Забрала вещи и отправилась к подружке одногруппницы из универа. Подружку тоже звали Лена.