соответствующая материальная помощь.
Более того, средств, которые владыка Данило привез в Черногорию по завершении миссии в столице России, даже отчасти не хватало для того, чтобы восстановить разоренные территории, отстроить заново разрушенные церкви и монастыри, погасить все совершенные военные расходы. Особенно их не хватало для того, чтобы вернуть деньги, которые были взяты взаймы у церквей, монастырей и простых жителей Черногории в 1711–1712 гг., на сумму, приведенную владыкой в пункте 6 своего меморандума Коллегии иностранных дел. Сюда же относится и сумма, которую П. Арколей 62 и М. Милорадович взяли у Требиньского монатыря для покупки оружия и амуниции. Данный вопрос был вновь поставлен несколькими годами позже в письме митрополита Данилы I канцлеру Г. И. Головкину.
С решением проблемы долга церквям и монастырям черногорско-русские отношения перешли в фазу затишья. Период от Пожаревацкого мира (1718 г.) и Санкт-Петербургского мира (1723 г.)63 до смерти владыки Даниилы (1735 г.] протекал в сравнительной стабильности, которая в какой-то степени была обусловлена предшествующим военным опустошением Черногории. Вследствие этого до конца правления Данилы Петровича серьезных контактов между Россией и Черногорией не было. Но результаты Пожаревацкого мира и последующие действия Венецианской республики показали, что Черногория для осуществления своего стремления к освобождению прежде всего должна была искать поддержку России64.
Между тем, после установления отношений с Черногорией и в политике русского двора начался период недостаточно активных отношений без непосредственных политических контактов. Это особенно проявилось в период после смерти Петра Великого (1725 г.), когда, из-за занятости внутренними событиями начала эпохи дворцовых переворотов и борьбы за престол, интерес к судьбе Черногории отсутствовал. Только со стабилизацией положения в государстве и вступлением на престол самой младшей дочери Петра Алексеевича царицы Елизаветы Петровны (1741–1762 гг.) политические отношения между Россией и Черногорией были расширены.
Сложившаяся ситуация повлияла на то, что были оставлены без внимания обязательства, взятые Россией во время визита владыки Данилы в Санкт-Петербург в 1715 г., что привело к невыплате назначенных субсидий, хотя вина здесь лежит не только на российской стороне. По указу Петра I от 1715 г. предписывалось, чтобы из черногорско-приморской митрополии и Цетиньского монастыря Рождества Пресвятой Богородицы впредь приезжали в Москву и «сюда в Петербург ко двору каждый третий год за милостыней, которую предписывалось отправлять в тот монастырь в эти годы по 500 рублей» 65. Приезжающие должны были обеспечиваться средствами на проживание, еду и питье, а также на дорожные расходы. Однако из-за большого расстояния между Черногорией и Российской империей и тяжелого, неудобного пути через многие государства не только «за милостивой помощью монастырю», но и «ради одобрения Его Царского Величества из-за претерпленного