не говорили в подобном тоне. Не задавали таких вопросов.
Грубый рывок и мужчина поднимает меня на ноги. Голова начинает кружится, но меня мигом прижимают к крепкой, натренированной груди.
В нос ударяет запах мускуса. От мужчины пахнет табаком и чем-то пряным вперемешку с запахом его тела и пота.
Пахнет неотесанным мужчиной.
Я чувствую биение его сердца. Стуки как раскаты грома.
Резкие, громкие.
– Не надо! Нет! – истошно кричу без остановки, вырываясь из его объятий, – Умоляю, не трогайте!
Адская боль в запястьях дает о себе знать сиюсекундно.
Он легко, как тряпичную куклу поднимает меня на руки и грубо швыряет на кровать.
Нависает сверху, вдавливает своим весом в постель. Мягкую перину, приятно пахнущую лавандой и какими-то благовониями.
– Ты, кажется, ничего не поняла, – хмыкая, произносит он.
Ирония судьбы. Меня похитили бандиты и через секунду изнасилует их главарь на чистой, свежей постели.
В день моей свадьбы.
Как часто всякие глупости приходят нам на ум, когда мы в опасности?
– Так уж и быть, я еще раз поучу… – смеется.
А затем, слышу лязганье чего-то металлического. Зверь одним резвым движением рвет на мне платье. Холод металла касается груди, на которой от страха выступают мурашки.
Он разрезал мое платье ножом. Пополам.
И плевать он хотел на мои крики.
Зверь убьет меня. Меня убьет человек, которого я не вижу.
Чьего имени я не знаю.
– Я задаю вопрос, ты – отвечаешь. Теперь поняла?
– Поняла… Я вас поняла, – всхлипывая, отвечаю я полуживая.
Я готовлюсь к тому, что он проведет этим же ножом по мне, но… Этого не происходит.
Зверь гладит своими пальцами верхушки моих грудей.
Изучающе.
– Целка ты или нет?! – повторяет он грозно, брезгливо, – С женишком уже трахалась?! Отвечай!
– Нет… – отвечаю сразу, – Ничего не было… Я девственница…
Бандит удовлетворённо выдыхает. Наклонившись, водит щетинистой щекой по моей шее.
Слегка прихватывает губами мочку уха, а затем, шепчет:
– Чистенькая, значит… Люблю чистых.
Мое сердце стучит так сильно. Я почти не дышу, охваченная кошмаром.
Все происходящее – нереально.
Его дыхание обжигает. Мужчина наклоняется, принюхивается ко мне как настоящий зверь к своей добыче. Горячие губы опускаются мне в яремную ямку, бедром я ощущаю эрекцию мужчины.
Я не хочу, чтобы он меня трогал. Я принадлежу Родиону. Только ему.
– Твой отец знатно накосячил, красавица, – шепчет он, – Да еще и задолжал мне.
Мой отец? Они ведь его не тронули?
Забывшись, начинаю брыкаться, позабыв о страхе, но Зверь моментально возвращает меня на место.
На место его смиренной зверушки.
– Он обещал мне тебя за долги, – заговорщическим тоном произносит он, – В качестве жены. Так что сегодня, по сути, наша брачная ночь…
Мой отец? Как он мог пообещать меня другому, когда у меня был жених?
Боюсь