кивает: "Как и люди. Ты заметил, что в секторе стало больше Фиксированных?"
Фиксированные – небольшая группа, отвергающая дар трансформации. Они поддерживают свои тела в постоянной форме, используя специальные практики и амулеты из якорных кристаллов. Их считают чудаками, но терпят – в конце концов, крайности нужны для баланса.
Мой симбионт беспокойно перетекает по плечам, формируя узоры тревоги. Он прав – увеличение числа Фиксированных может быть признаком надвигающейся катастрофы. Когда живые существа начинают бояться собственной природы…
"Нужно проследить все изменения," – говорю я Майе. – "Начиная с малого. Как меняются утренние росные облака?"
Росные облака – естественные индикаторы состояния реальности. Эти создания, рождённые из тумана и памяти, обычно собираются над якорными зонами по утрам, впитывая ночную текучесть и превращая её в стабильные формы.
"Росные облака…" – Майя прикрывает глаза, настраиваясь на память кристаллических деревьев. – "Они перестали петь. Просто висят неподвижно, как серая пелена."
Это плохой знак. Росные облака – одни из древнейших существ нашего мира, их песни-вибрации помогают поддерживать естественный цикл трансформаций.
Я поднимаю голову к небу. Сейчас, в полдень, его лазурная ткань подёргивается рябью – обычное явление, когда тысячи летучих созданий мигрируют между городами. Вижу семейство воздушных медуз – их купола переливаются всеми оттенками синего, щупальца-паруса ловят потоки ветра. За ними, чуть выше, косяк небесных угрей, их тела постоянно перетекают из одной формы в другую, адаптируясь к воздушным течениям.
"Смотри," – Майя указывает на странную картину. Стая радужных мотыльков, существ размером с ладонь, пытается пересечь пространство над рощей. Обычно они просто растворяются в воздухе и собираются заново по другую сторону – так быстрее. Но сейчас…
Мотыльки застывают на границе аномальной зоны. Их крылья начинают терять цвет, структура становится нестабильной. Один из них не успевает отпрянуть и… рассыпается радужной пылью, которая не может собраться обратно.
Мой симбионт издаёт вибрацию тревоги. Я глажу его текучее тело, успокаивая: "Тише. Смотри дальше."
Вокруг нас роща продолжает жить своей жизнью. У подножия одного из кристаллических деревьев замечаю колонию грибов-архитекторов. Их шляпки постоянно перестраиваются, формируя миниатюрные копии древних храмов – они хранят память о временах, когда мир был более стабильным. Между их живыми скульптурами снуют крошечные существа – симбиоты-хранители, поддерживающие целостность грибных построек.
"Знаешь," – Майя опускается рядом со мной, её тело частично растекается, сливаясь с почвой для лучшего восприятия, – "последние три дня я наблюдаю за муравьями-ткачами."
Киваю. Муравьи-ткачи – удивительные создания. Их колонии плетут живые сети между деревьями, создавая дополнительные каналы стабильности. Их работу редко