– школота, опьянённая весенней эйфорией, радостно текла вдоль проходов густыми плотными потоками, жужжа праздной болтовнёй. Возле зеркал – не протолкнуться: красотки-модницы вертятся на цыпочках, любуясь своими отражениями, причёсывают космы, мажут помадами губы, приседают от умиления, встречая приятельниц в этом женском месте силы, закадычных подруг, просто знакомых – и сплетничают, сплетничают!
Виноградова выглядела сногсшибательно: светло-серые брюки, зауженные к низу, обтягивали нижнюю часть тела, шифоновая блуза, бледно-розовая, в мелкий чёрный горошек, с короткими рукавами-фонариками, подчёркивала узкие плечи и осиную талию, роскошная густая грива блестящих каштановых волос каскадом опускалась до пояса. Остроносые туфельки на шпильках завершали образ, привлекавший внимание парней, охочих до вызывающей, яркой красоты, да девушек, еле сдерживавших завистливые гримасы. Рядом неотлучно позировала хорошенькая Рашель, что не отказывалась беспечно пощебетать с каждым встречным-поперечным.
Люба попила воды, мельком глянула в зеркало и отошла, уступив место другим девушкам, желавшим убедиться в своей неотразимости. Животный страх, что терзал её четыре дня напролёт, не исчез – он исподтишка показывал отвратительную морду из кустов памяти и пугал едва расслабившуюся девочку, подгаживая в её и без того мнительное, вороватое настроение. Тихоня мельком глянула на одноклассниц, спустившихся к водопою, да хотела было испариться из бурлящей толпы, чтобы схорониться внутри следующего по расписанию кабинета, дабы не столкнуться с обоими близнецами разом, но жизнь распорядилась по-своему.
– Ой, Сэро!!! – заверещала Камилла и замахала в знак приветствия в сторону лестницы. На её лице умилительно расплылась слащавая влюблённая улыбка.
Выкрик был настолько громкий, что на лестничный пролёт уставилось неподобающе большое количество народа. Обернулись четвёрка Близнюк, Илютина с Бутенко и другие малознакомые Любе зеваки обоего полу.
«Мне бы настолько не стесняться посторонних, чтобы орать имя парня у всех на виду!» – печально заметила тихоня. Ибрагимовы, как обычно, находились в центре шумной пацанской ватаги и двигались к выходу на школьный двор. В компашке было немало парней, которых Поспелова предпочла бы избегать любыми путями, не то что внимание привлекать. Но Камилла не была Любой, подобной осторожности не разделяла, да и пробуждать к себе интерес было её кредо по жизни.
Виноградова стрелой стартанула наперерез и встала, кокетливо подбоченившись, на пути повесы, будто судьба её ни разу не учила так не делать. Толпа затормозила, остановилась шутки ради вокруг возле неё и цыгана, создав в коридоре пробку.
От Любы не ускользнуло, как на шутливо-проказливой физиономии Сэро грубо отпечатались дни тяжёлого труда. От парня веяло усталостью и недосыпом. Если Имир после бессонных ночей как-то держал себя в форме, то близнеца выдавала небрежная потрёпанность во внешнем виде да вымученное желание продержаться на ногах хотя бы полдня. Благополучно прогуляв школу в понедельник и вторник, Сэро, выслушав нравоучения