время родила близнецов – сына и дочь. И когда младенец от голода принялся сосать материнский палец, то ядовитая заноза вышла и красавица проснулась. Позже принц, к тому времени уже ставший королём и будучи женатым, вновь наведался в лесную избушку, желая, видимо, получить очередную порцию наслаждений (ну да что его осуждать, все мы не без греха), и обнаружил там целое семейство. Он привёз всех во дворец, желая пристроить возле себя, но это жутко не понравилось королеве. Да и какой бы женщине это понравилось? Алка усмехнулась и поправила прядь волос, я невольно залюбовался блеском её глаз в свете луны. Скрытые стеной деревьев, мы сидели на скамейке, почти в полной темноте, лишь окна домов за нашими спинами таращились во тьму, да звёзды, здесь в спальном районе хорошо видимые, освещали наше гнёздышко.
– Так вот, – продолжала Алка, – Королева велела зажарить близнецов и скормить их мужу под видом ягнёнка. Уж такая затейница была! А саму соперницу обуть в каменные башмаки да утопить. Только у неё ничего не вышло. Король прознал про коварный замысел и утопил вместо девицы свою законную супругу, а на девице женился. А детишек повар пожалел и спрятал. Так что все остались живы. Относительно. Кроме королевы, конечно.
Алка расхохоталась. Мне отчего-то стало неприятно, и по спине пробежал озноб. Я поёжился. Наверное, ночной ветер принёс прохладу.
– Ну и сказочки, – буркнул я.
– Холодно? – спросила нежно Алка, – Тут пруд рядом. За тем вот домом. Поэтому по ночам довольно свежо.
Она указала на крайнюю девятиэтажку.
– А дальше лесополоса начинается. В жаркие летние вечера от комарья отбоя нет. Пока ещё не появились.
Она прижалась ко мне и я ощутил её упругий плоский животик, её тело похоже было своей грацией на кошачье, и грешные плотские мысли вновь зароились в моей голове.
– Ну что, так и будем тут стоять или же пойдём ко мне? – она приникла к моим губам в долгом поцелуе.
Когда наши губы разомкнулись, она схватила меня за руку и решительно зашагала по одной ей видимой тропке через этот лабиринт кустов к той самой, крайней девятиэтажке, за которой начинался лес.
Глава 2
Подъезд встретил нас запахом кошачьей мочи и тусклым жёлтым светом единственной лампочки, чахлым одуванчиком распустившейся над входом в лифт. Как только тот подъехал, и мы вошли внутрь, лампа тут же погасла, погрузив пространство в полную тьму. В лифте было не лучше – тот же тусклый свет, словно от лучины, заляпанные и прожжённые кнопки, исписанные заборной лирикой стены, приклеенные по углам серые комки жвачки.
– Мрачновато у вас, однако, – заметил я.
– Да уж не дворец, – отрезала Алка.
– Обиделась что ли? – подумал я, но вслух промолчав, отметил, однако, что место жительства девушки абсолютно не вяжется с её образом. Я представлял его несколько иначе. Ну, да и пёс с ним, я же не в альфонсы к богатой пожилой