жестом пригласила всех пройти дальше. Кухня была довольно небольшой, и троим сразу оказалось непросто разместиться в ней так, чтобы ничего не задеть. Отец по-свойски сел за стол, не стесняясь разложенного и явно не доеденного хозяйского завтрака, а Ольга сразу же подошла к окну и выглянула на улицу, оценивая вид. Под окном праздно шатающиеся в полдень люди не спеша прогуливались, нежась в лучах неожиданно тёплого мартовского солнца, хотя и Ольге показалось, что они больше убеждают себя в его тепле, чем чувствуют его на самом деле.
За спиной риэлтор нараспев нахваливала кухонный гарнитур.
– Лакированный массив натурального дерева, и цвет какой изысканный, посмотрите – дуб сонома. А столешница – мрамор, Максим специально выбирал такой цвет, чтобы сыграть на контрасте с панелями. А варочная панель и другая техника немецкие, тоже почти новые, есть гарантийные талоны.
Отец наклонился к столешнице, критически осмотрел её и сварливо заявил:
– Маркая она, любое пятно видно будет. Неудобно!
Ольга вздохнула. Бросив быстрый взгляд на безупречно новую мебель, она перевела его на остатки яичницы и откушенный хлеб, что были брошены на столе прямо на разделочной доске, и сказала:
– Замечательная кухня, мне нравится. Вид на Гороховую – это просто предел мечтаний.
Наталья самодовольно улыбнулась, будто Ольга похвалила лично её, а отец в ответ только крякнул. Настало время осмотреть жилую комнату, и Ольгу раздирало любопытство – ей было до невозможности интересно не только то, что из себя представляет эта часть квартиры, но и то, что из себя представляет её хозяин, который не удосужился даже выйти и поздороваться с потенциальными покупателями.
Тяжело ступая, Наталья проследовала через коридор к створчатым дверям, что вели в комнату. Легко коснувшись створки рукой, она открыла её и первой вошла, а Ольга с отцом, неуверенно топчась, медленно прошли следом. Комната произвела на Ольгу ошеломительный эффект – её сразу же поразили простор и свет, что дарили целых два окна. Обрамлённые плотными и тяжёлыми шторами серо-синего цвета, вытянутые вверх, они казались широко распахнутыми глазами человека со светлой и чистой душой. Тусклый мартовский свет ниспадал сквозь них в комнату, словно водопад, и наполнял её теплом, прикосновение которого, казалось, можно было ощутить физически, на коже.
В углу тёмно-зелёным пятном на фоне серо-голубых обоев маячил огромный фикус в кадушке. Ольга обожала растения, и потому раскидистые ветви фикуса с толстыми сочными листьями сразу же привлекли её внимание. Она подошла к нему и осторожно коснулась пальцем листа, и тут услышала высокий нервический голос позади себя:
– Фикус могу оставить вам, если хотите. Ещё диван и кресла оставлю, так что можете попробовать посидеть на них, вдруг понравится.
Она оглянулась и увидела невысокого мужчину, что стоял в дальнем углу комнаты. Он был коренаст, как-то чрезмерно широкоплеч и обладал до странности длинной шеей, за счёт которой, казалось, пытался компенсировать свою