в широкой улыбке от охватившего вдруг счастья. Вслух такое она не посмела сказать, ограничилась уклончивым:
– Впереди ещё много мероприятий, думаю, вы примете верное решение. Достойная вас Императрица непременно найдется.
А даже если не найдется, то ему всё равно нужно будет выбрать ту, союз с которой будет максимально выгодным для обеих стран. Это зависло в воздухе, оставаясь невысказанным и омрачая недавнюю вспышку хорошего настроения Чонсока. Раньше подобное его не сильно волновало, почему сейчас иначе – он запрещал себе думать.
– Раз уж мы заговорили о личном, то у меня встречный вопрос, – сказал он, неожиданно волнуясь. – Рассчитываю на искренность. – Теперь была заинтригована она. Чонсок спрашивал с замиранием дыхания: – Вашу позицию про замужество я уже слышал, вопрос в другом… У вас есть отношения с кем-нибудь?
– Нет, – ответила на выдохе.
– Почему? – Он понимал, что подводит сам себя под опасную грань, но не мог остановиться.
– Это слишком личное, – спустя паузу ответила она.
Грусть, промелькнувшая в её глазах, больно резанула его изнутри и вызвала приступ ревности. Несчастная любовь… Кто-то не увидел настоящее сокровище и отверг… Разве подобное может быть?
– Я ни в кого не влюблена и не страдаю от несчастной любви, – со слабой иронией добавила она, правильно угадав ход его мысли.
– Хорошо, – вырвалось у него, и при виде её изумления, он спохватился, на ходу придумывая: – Отсутствие привязанностей у человека, который отвечает за мою охрану, положительно сказывается на самой охране. Никто не сможет воспользоваться вашей слабостью, чтобы подобраться ко мне.
Она рассмеялась, а он не смог отвести взгляда.
– О-о-о, об этом не беспокойтесь. У меня вообще нет никаких привязанностей. Даже к отцу. Да и я никому не нужна. Так что всё в порядке.
Она говорила совершенно искренне, не лукавя и не сомневаясь в сказанном, так, что ему стало очень грустно. В этот момент пугающая мысль впервые засела в его голове, разом объясняя все его поступки, что были до этого: «Мне. Ты нужна мне».
***
г. Кейм, империя Азуриан, настоящее время…
Чонсок и сам не понимал, почему согласился присутствовать на мероприятии. Наверное, хотел хоть на какое-то время что-нибудь почувствовать, что-нибудь, что выдернуло бы его из пелены отчаяния. Светские приемы раньше нравились ему, и он надеялся…
Он сидел на кровати в полумраке своей комнаты и смотрел на красивую вышивку на манжетах. Так хотелось представить, что сейчас раздастся стук в дверь, обозначающий, что ему пора, обозначающий, что за ним пришла она.
Тихий, неуверенный стук в дверь заставил его вздрогнуть всем телом. Сердце сорвалось в пропасть и сразу же взмыло вверх. Болезненная надежда резко сменилась ядом понимания, что его мечтам и иллюзиям не суждено сбыться. Он медленно поднялся, неосознанно поправил белоснежный парадный костюм, пригладил волосы, подошел к двери и открыл.
При виде него