в её голосе заставило меня прислушаться.
– Что случилось?
– Ты ведь знаешь, что мы давно не общались с Натальей? Ещё с тех пор, как Ева сбежала. Так вот… на днях я решила, что хватит молчать, уж прости, но она моя подруга детства, и мы не молодеем. Я, наконец, позвонила ей.
– Без проблем, ма. Что было – то было.
– Так вот. Мы поговорили. Она, конечно, похвасталась внучкой. Аленьке почти восемь. – мама многозначительно замолчала.
– Ева говорила, ей около семи.
– Ты разговаривал с Евой? Когда?
– Неважно, мам. Говори, в чём дело, а то я очень устал.
– Нет, сынок, не время уставать. Встряхнись. Але почти восемь. – она выделила интонацией последнее слово.
Я замер. Почти восемь? Но ведь… Я мысленно вернулся к разговору с Евой. Она точно сказала, что дочери скоро семь, в этом я не сомневался.
– Подожди, ты уверена? – я пытался собрать мысли, но они не слушались, хотя виски мгновенно испарилось из головы. Всё было слишком неожиданно – как гром среди ясного неба. Неужели Ева забеременела тогда, когда мы с ней встречались? – Мы говорим об одной и той же девочке?
Мама сделала паузу. Я чувствовал, как она старается подобрать правильные слова.
– Да, я абсолютно уверена. Она была так горда. Выслала мне фото всей семьи… И ты знаешь, Влад… эта девочка… она… она страшно похожа на тебя в детстве.
Сердце замерло, а потом резко ускорило ритм. В голове вспыхнули картинки, которые никак не соединялись друг с другом, как странный пазл, который не удаётся собрать. Почти восемь лет? Моя дочь?
– Ты думаешь, она моя? – я не мог скрыть дрожь в голосе. Не хотел верить, что это возможно. Но чем больше думал, тем скорее всё начинало сходиться. Если это правда, тогда получается, что Ева сбежала с моим ребёнком в животе. Но почему?
– Я не знаю, Влад, – сказала она. – Но она… похожа на тебя, без сомнений. Ты должен это увидеть. Я вышлю фото.
Я замолчал. Мысли метались, вспыхивали, как молнии, но ни одна из них не могла дать хоть какое-то ясное объяснение. Восьмилетняя девочка… Моя дочь…
– Ты должен поговорить с Евой, – продолжила мама. – Ты не можешь просто так оставить это. Она наша кровь!
Я знал, что она права. Откладывать – не вариант. Слишком много времени потеряно, а если она действительно моя дочь, я не могу просто взять и отмахнуться.
– Я поговорю с ней, – сказал я уверенно, но на самом деле в голове был хаос. – Ты только не вмешивайся, мама. Я всё решу сам.
– Хорошо, сынок. Ты не переживай. Я даже Наталье не сказала, что всё поняла. А она такая ворона! Знаю, какой ты у меня умный и самостоятельный, сам сможешь…
– Мам, остановись, – перебил поток материнских восхвалений. – Сейчас извини, мне нужно всё спокойно обдумать. Просто вышли фотографию.
Через несколько секунд после завершения разговора я услышал короткий звуковой сигнал сообщения в Телеграме, и понял, что фотография уже у меня. Взяв себя в руки, я вдохнул воздуха и открыл сообщение. На экране