Войлочный мир. Любовь Витальевна Королева

Рядом с маленькой бирюзовой появилась большая золотисто-белая бабочка, теперь уже они вместе махали крыльями, осыпая его своей драгоценной пыльцой. Где-то в стороне Александр разглядел гигантского мотылька с огромными глазами; тот не вмешивался, только смотрел. Мотылёк не пугал, но был странным: густая пыльца не блестела на солнце, она покрывала тело насекомого наподобие плотного слоя пыли или грязного войлока.

      – Почему он не блестит? – спросил Сашка.

      – Кто? – уточнила золотисто-белая бабочка голосом Лидии Николаевны.

      – Мотылёк у двери.

      Главврач оглянулась: у раскрытой двери в палату стоял и смотрел на их работу блаженный Лёшенька. Косые солнечные лучи касались его рук, щёк и лба.

      – Бредит! – испуганно воскликнула Соня Полянская. – Лидия Николаевна, неужели ухудшение?

      – Нет, нет. Это не бред, а изменённое видение объектов реальности.

      Лидия Николаевна ещё раз осторожно посмотрела на Лёшу. Он действительно чем-то напоминал потухшую бабочку, болезнь забирала у юноши свет и в прямом, и в переносном смысле.

      – Так почему он не блестит? – отчётливо повторил вопрос Сашка.

      – Заболел – вот и растерял звездную пыль.

      – А-а-а… Жалко, новую-то сложно обрести…

      Пациент снова погрузился в сон, а врач и фармацевт вышли из палаты к толпе сочувствующих в коридоре. Баба Маня, как только парень выпил травяной настой, вызвала Лидию с санитарами из больницы. Она же собирала ему вещи. Заметив суету около дома эксперта, прибежал участковый. Леонид Николаевич Резвый буквально молился на напарника. Конечно, до Саньки эксперты были, и неплохие. Одно плохо: не задерживались они в городе, все как один рвались куда-нибудь в более оживлённые места. Сам же Леонид город любил со всеми его жителями, помогал и охранял покой доверенной ему местности.