молния. Она оставила черный след на серой поверхности. Я долго смотрел на этот след, словно он мог дать мне ответ.
– Может, я должен принять это? – прошептал я, глядя на свою руку.
«Но что это значит – принять? Быть тем, кто использует эту силу? Или прятаться от нее?».
Я начал говорить сам с собой. Внутренний диалог стал моим единственным утешением.
– Ты знаешь, что ты монстр.
– Нет, я не монстр. Это все произошло случайно.
– Случайно? А что насчет того, как ты почувствовал силу? Ты ведь наслаждался этим.
– Я… я просто потерял контроль.
– Или ты всегда был таким? Просто не знал этого?
Эти разговоры изматывали меня. Иногда я сидел в углу комнаты, обхватив голову руками, пытаясь заглушить голос.
– Может, ты должен быть героем? – спросил я сам себя однажды.
– Герои не избивают своих врагов так, как ты.
– Но герои тоже совершают ошибки.
– А что, если ты не герой, а злодей?
Я вспомнил слова отца: «Терпение всегда вознаграждается». Но как здесь может помочь терпение? Я больше не знал, что значит быть собой.
Мама пыталась со мной говорить, но я закрывался. Она выглядела уставшей, глаза часто покрасневшие. Наверное, она плакала по ночам, но никогда не показывала этого при мне.
– Эстев, я переживаю за тебя, – сказала она однажды за ужином.
Я поднял взгляд, но не знал, что ответить.
– Ты почти не ешь, не выходишь из дома… Ты хочешь поговорить?
Я покачал головой.
– Если что-то беспокоит тебя… Ты всегда можешь мне рассказать, – добавила она, стараясь улыбнуться.
– Спасибо, мама, – тихо ответил я, но больше ничего не сказал.
Она не настаивала. Я видел, что ей больно, но я просто не мог. Как я мог рассказать ей о том, что я – монстр?
Однажды я стоял перед зеркалом, глядя на свое отражение. Лицо было усталым, под глазами темные круги. Я поднял руку, сжал кулак, и почувствовал, как внутри начинает накапливаться энергия. Молнии пробежали по коже, тихо потрескивая.
– Это ты, – сказал я себе. – Это твое.
Я не знал, как с этим жить. Я боялся себя, но в то же время чувствовал, как эта сила зовет меня.
– Ты должен решить, кем ты будешь, – произнес я вслух. – Монстром или героем.
Но ответа у меня не было.
На следующий день дождь моросил с самого утра. Серые тучи густо накрыли небо, как тяжелое одеяло, не пропуская ни единого луча солнца. Город казался чужим и холодным, словно отражая мое собственное состояние. Мокрые ветви деревьев склонялись под весом капель, а лужи на асфальте мерцали под приглушенным светом фонарей.
Я брел по парку, прячась под капюшоном своего старого серого худи. Под ногами шуршали мокрые листья, которые казались такими же беспомощными, как я. Шорох дождя был успокаивающим, почти медитативным. Это был единственный звук, который я хотел слышать.
Мои мысли блуждали где-то между вчерашними терзаниями и завтрашним страхом.