Героини Овидия. Публий Назон Овидий

сильный, жену добивать?

      И для чего чрез других? – мечом порази обнаженным.

      Хватит и крови, чтоб течь из пораженной груди.

      Тем же мечом порази, который, когда б попустила[39]

      Только богиня, пронзил сердце б Атриду царю.

      Ах, но не лучше ль спасти нам жизнь, подаренную раньше?

      Дал победитель врагу, – дай и подруге сейчас!

      Вышлет Нептунов Пергам[40] других, и с прекраснейшей славой

      Их ты побьешь; у врагов жертв к избиенью ищи!

      Мне же, сбираешься ль ты корабль свой направить гребцами,

      Иль остаешься, вели царскою властью прийти.

      IV

      Федра

      Это спасенье, с каким сама без тебя я расстанусь,

      Сын Амазонки, тебе Критская женщина шлет.

      Все до конца прочитай. Посланья ли гибельно чтенье?

      Да и тебе по душе что-нибудь встретится в нем.

      Тайны в знаках таких несутся по суше и морю;

      Примет и враг от врага и прочитает письмо.

      Трижды пыталась с тобой говорить я, трижды бессильно

      Речь обрывалась моя с первого звука в устах.

      Надо, где должно и след, к любви примешать и стыдливость;

      Что постыдилась сказать, вверит писанью любовь.

      И пренебречь нелегко велением каждым Амура:

      Царствует он и богов вышних ведет за собой.

      Медлившей прежде писать сказал он: «Пиши, не страшися:

      Руки жестокий предаст, как побежденный, тебе».

      Пусть же сойдет и, мои опаляющий пламенем алчным

      Мысли, к желаньям моим сердце преклонит твое.

      Верь, не в бесстыдстве души свой брачный союз я нарушу:

      Слава, – хоть всех допроси, – наша не знает пятна.

      Тем тяжелее любовь, чем позже; горит мое сердце,

      Сердце горит, и в груди тайная рана болит.

      Также, как бык молодой ярмом гнушается первым,

      Как не потерпит узды взятый из стад жеребец,

      Так непривычная грудь терзается первой любовью,

      И не под силу душе тяжкое бремя нести.