по решетке школьного забора. Облепивший стальные прутья снег посыпался вниз, вызывая у подруги новый приступ дрожи. – Кать, ну взбодрись же! У тебя же сегодня День рождения! А выглядишь, словно на каторгу идешь!
– Угу, – кивнула Катя, – школу по-другому, как каторгой не назовешь. – Она остановилась и принялась что-то искать в своем рюкзаке. – Вот, очередная двойка по английскому языку. – Катя сунула подруге листок в клетку, весь перечеркнутый красной пастой. – Если так дальше пойдет, то меня ждет неуд в конце года, и родители точно запретят мне ходить в театральный кружок. А у нашей труппы, между прочим, в июне выступление на Празднике Аполлоновой Лиры. Теперь ты понимаешь, почему у меня такое настроение?
– Твоих родителей я знаю уже давно, – возразила блондинка, – и уверена, что они такого не сделают, потому что любят тебя. Просто нужно чуть больше уделять времени изучению иностранного языка.
– Ангелина, не начинай, – запричитала Катя, – я вообще хочу в театральный поступить. Нужен мне этот английский? – девочка закинула рюкзак на плечо, завернула в школьные ворота и быстро зашагала к школьному крыльцу: опаздывать на урок, который ведет её классный руководитель, не хотелось. – Если бы мама с папой разрешили делать мне все, что захочу, то это был бы лучший подарок на День рождения.
Ангелина хотя и не возражала Кате, в глубине души с ней не соглашалась. Сама блондинка была сиротой, жила в детском доме на берегу реки и никогда не знала родительской заботы. Денег на обучение в вузе ей вряд ли кто-нибудь даст, поэтому придется учиться в техникуме на повара или швею. Подруге повезло больше: мама с папой давно присмотрели престижный социально-гуманитарный университет и готовили Катю к профессии переводчика в международной компании по производству медицинского оборудования. Ангелина искренне не понимала Катиного протеста, потому что о таком будущем можно только мечтать. Разве можно жить припеваючи, работая кухаркой в столовой или портнихой на заводе? А тут тебе и стабильная работа, и хороший заработок, и возможность повидать другие страны. Неужели все эти блага можно променять на многочасовые репетиции в старом душном театре на Таганке? Может, дело было в том, что Катя никогда не ощущала недостатка в одежде, игрушках, книгах и прочих мелочах? Ангелине часто приходилось видеть, как её одноклассница приходит в школу в модных джинсах или кроссовках, и тогда в её душе вспыхивало пламя зависти, которое, к счастью, из-за искренней привязанности к подруге, тут же гасло. Конечно же, блондинка хотела иметь семью и дом, поэтому расстраивалась, когда сталкивалась с Катиным нетерпением к щедрости и заботе её родителей.
После занятий подруги вместе добрались до улицы, где жила Катя, и расстались. Ангелина поспешила в детский дом, чтобы переодеться ко Дню рождения подруги, а Катя уныло побрела в сторону своего дома – двухэтажного особняка. Дома никого не было. На кухне рядами стояли плошки и чашки с сиропами, не заправленными салатами и фруктовыми муссами. Катя внимательно посмотрела на царящий творческий беспорядок,