даже ментов. Про полицию подумал не я один – позвонил юрист.
– Вы все хотели делать по закону, – напомнил он.
– Закон чересчур медлителен. Она бы ее увезла.
Тишина недолгая, снова смотрю на отражение дочери.
– Вы похитили ребёнка. По сути, она все ещё её мать…
– Я позвоню вам, если дело дойдёт до суда.
Сбросил звонок. Громада дома в темноте подавляла. Сейчас там никого, поэтому все окна темны, только охранник в сторожке у ворот. Уборку производили раз в неделю, доставку еды тоже организовать несложно. Дом готов нас принять.
Водитель замялся отпирая дверь, но все же сам взял девочку на руки. Она больше не воевала с нами – выдохлась, устала. Уже дома поставил её на ноги и подал руку. Её она не приняла.
– Здесь красиво, да?
Не ответила. Проходя мимо огромного зеркала в холле увидел на своей щеке длинную полосу. Царапина. Девочка – воительница. Этим она явно пошла не в Настю, которой всегда было проще уступить. В меня. Или, с недовольствием понял я, в Ольгу, ведь воспитание тоже многое значит. А Ольга, которая рискнула похитить моё дитя точно ничего не боится.
– Я хочу домой, – тихо сказала девочка.
–Твой дом здесь, – ответил я. – Смотри, вот эта твоя комната.
Кроватка была немного мала, но пока девочка поместится. Потом придётся заменить, все же, она принадлежала другому ребёнку. Комната была красивой. Нежной. Настя вложила в её оформление всю любовь и нежность. Малышка тогда только зрела в её чреве…
–Здесь очень красиво, – подытожил я. – Тебе понравится. Уже завтра у тебя будет няня, а пока возле твоей комнаты будет дежурить охранник.
– Уже завтра, – заносчиво продолжила девочка. – Сюда придёт моя мама!
Я улыбнулся, представив, как Ольга преодолевает двухметровый забор обнесенный колючей проволокой.
– И что она сделает?
– Она… – замолчала девочка, подумала и сказала – она убьёт вас!
Я подавил улыбку – не стоит поощрять кровожадность ребёнка. Дал распоряжение охране и ушёл. Пока ребёнку без меня комфортнее, но все изменится. Вывел на монитор компьютера изображение – в комнате велась съемка ещё с прошлых времен. Малышка сильно болела, за ней всегда кто-то смотрел.
Привезли еду из ресторана, ребёнок наверное проголодался. Еду поставили на столик, но она не стала даже смотреть. Отказалась снять сапожки и куртку, так и стояла, ждала, пока все уйдут. А потом залезла на подоконник, прижалась носом к стеклу и сидела так битый час, словно и правда ожидая, что Ольга перелезет через забор и придёт за ней.
– Она меня полюбит, – твёрдо сказал я. – Ей просто нужно время, чтобы позабыть весь этот кошмар. Детская психика весьма гибкая.
К ужину она так и не притронулась. Няню пока не подобрали, но к утру приехала горничная. Она точно здорова, проверяли, и у неё есть дети, пока нет няни, она справится. Я наблюдал.
– Тебе нужно покушать, – уговаривала женщина. Милая, приятная, она должна была расположить