давались мне легко. Доконали же меня чертежи. Инженерная графика отказывалась мне даваться, и «столетняя» строгая преподавательница ситуацию не улучшала. Я хорошо читала чертежи и понимала схемы, но начертить даже с линейкой ровную линию нужной толщины, сдать готовую работу без «грязи» было для меня почти невозможным.
Решение было принято. Я пришла к куратору курса и сообщила, что намерена закончить обучение. Куратор пыталась меня отговорить, предлагала просто попросить одногруппников делать чертежи за меня, но мой юношеский максимализм оказался сильнее. Я решила: или учиться хорошо, или не учиться вообще.
Ответила куратору, что просто не буду ходить две недели на пары и меня отчислят. Сказано – сделано. Пора переворачивать страницу.
***
Начался период просмотра объявлений в газетах, на телевидении и на досках объявлений. И если сейчас соискатели страдают от избытка информации и обилия предложений, то тогда, в ранние 2000-е, информация добывалась гораздо более сложными способами. Поэтому, когда в очередном объявлении мне встретилось слово «маркетолог», пришлось лезть в справочник за пояснением.
Выглядело предложение очень заманчиво. Обещали бесплатное обучение, карьерный рост и вакансию специалиста в сфере рекламы. Обучение, карьерный рост и настоящая зарплата – ну что может быть лучше для страдающего от неопределенности подростка? Тем более что сфера рекламы показалась мне довольно интересной.
Я поехала по адресу в объявлении, исполненная надежд. Но то, что там в итоге оказалось, лучше всего характеризуется английским словом «scam». По-русски говоря, «разводилово». На деле весь маркетинг сводился к рассовыванию газет по почтовым ящикам, а обучение искусству рекламы состояло в заучивании речевки, с которой ты суешь буклеты в руки прохожим. Да и озвученная плата была символической.
Когда я вдруг поняла, что мне не удастся одним махом решить вопрос и с учебой, и с работой, на меня накатило чувство тяжелого разочарования. Эмоциональная яма, застеленная простыней, засосала меня на несколько недель: я лежала, укрывшись одеялом, и чувствовала пустоту, растерянность, не видела никаких перспектив.
Это был, наверное, первый раз, когда я столкнулась с обманом ожиданий. Та история, которую я уже себе придумала в подробностях, разбилась на куски о твердую реальность.
В какой-то из дней-близнецов ко мне пришла мама, подоткнула одеяло и села на краешек постели. Она понимающе смотрела на меня, гладила по руке, а потом сказала:
– Лен, если не учишься, иди работать.
И передо мной снова чистый лист.
***
Первую настоящую работу помогли найти родственники. Я и еще две моих ровесницы работали в круглосуточном ларьке. Обычный киоск с пивом, сигаретами, а два раза в месяц – с проездными билетами. Смены по 24 часа, день через два. Работать было тяжело. Киоск два на два метра, морозы по —40, ведро в углу. По ночам спишь на упаковках