Стремись к этому счастью и дорожи им. И еще. Человек, который будет за тебя всегда, что бы с тобой ни случилось, – это твоя бабушка, моя мама. Она необыкновенный человек. Я ее очень люблю. Береги ее. Будь рядом с ней. Прости свою мать, она не хочет тебе зла. Она встанет на твою сторону. Стало вдруг очень жарко. Я боюсь, вдруг растает ледник, а я должен еще отнести письмо на почту. Доченька моя, прости, что я не смог защитить тебя в этом мире. Продержись еще немного. Может быть, оттуда, из другого мира, где для меня уже открывают ворота, это будет сделать проще. Мне невыносимо больно, что я больше никогда не прижму тебя к моей груди. Хоть бы взглянуть на тебя. Услышать твой голос. Сказать тебе то, что не успел. Все думал, пусть подрастет. Ты должна быть сильной. Ты и только ты сама должна определять свою жизнь, не позволяй никому этого делать за тебя. Моей работе я посвятил больше всего сил и времени. У меня были хорошие друзья, но не было соратников. Мои наработки, мои идеи в тетрадях, которые лежат в коробке, оставленной мной в твоем тайнике. Мне их некому завещать, кроме тебя. Становится жарче и жарче, хотя я снял уже и куртку, и свитер. Мне надо спешить, чтобы успеть отправить письмо, пока есть оказия. Надеюсь увидеть тебя. Целую, папа».
Хлопнула входная дверь. Это Крис. Я слышу, как он обходит все помещения. Убеждается, что матери нет дома. Останавливается у двери моей комнаты. Дергает за ручку. Стучит. Все внутри у меня сжимается и ощетинивается. Я молчу. Я знаю, что я этого больше не допущу.
– Лина, открой. Я знаю, что ты дома. Я сегодня ночью уезжаю. Не будь злой и жестокой девочкой.
– Я не могу сегодня; у меня болит живот и голова.
– Открой, я посмотрю, вдруг что-то серьезное. Может, надо срочно к врачу.
– Нет, это обычные боли раз в месяц. Я тебе сказала, что сегодня не могу. Мы увидимся, как договорились, через две недели. Счастливого пути.
Он с еще большей энергией дергает за ручку и трясет дверь. Я готовлю на всякий случай отступление через окно и вижу, что идет мать. Его я об этом не уведомляю. Надо убрать письмо в папину коробку в шкатулку. И слышу слова, заставившие сжаться всему, что есть у меня внутри:
– Ты забыла, что будет, если ты не будешь ласковой и послушной девочкой.
Заходя в дом, мать слышит этот грохот, и я очень надеюсь, что последние слова Криса тоже. Раздается ее голос:
– Что здесь происходит?
– У Лины в комнате заклинило дверь, вот пытаемся открыть.
Я открываю дверь. Мать смотрит на меня вопросительно и растерянно, но язык у нее не поворачивается спросить меня о том, что она вдруг понимает. Она только спрашивает:
– Ты почему такая бледная?
Повторяю причины моих болей и прошу оставить меня в покое, потому что я приняла обезболивающее и очень хочу спать. Захожу в комнату, закрываю дверь и окно. Не включая света, обдумываю актуальный план действий и план на оставшуюся жизнь. Правда, в плане очень много дырок и знаков вопроса. Я вижу единственную возможность – оставить папину коробку у Рико, а самой поехать к Жанет в Берлин.
Из