не осталось отпечатков моих пальцев, и бросила его на стол. Теперь надо быстрее уносить отсюда ноги. Дверь оставляю полуоткрытой.
Сумка достаточно тяжелая. Наконец-то добираюсь до дому. Мать сидит на кухне, перед ней стоят обе пробирки.
– Крис?
Я киваю головой. У нее по щекам текут слезы. У меня нет. У меня внутри лед или камень, а может, и то и другое.
– Почему ты мне раньше не сказала?
– Ты была за него. И мне бы все равно не поверила.
– Что в этой сумке?
– Он записывал на видео, как меня и других детей насиловал. Я экспроприировала. Да еще билет и кое-какие вещи для побега с ним. Через две недели мы должны были встретиться на вокзале в Ульме, а дальше на его мотоцикле до Индии.
Она закрыла лицо руками, сгибаясь все сильнее, как будто громадная тяжесть пригнула ее к столу. Когда она подняла голову, лицо ее было белым, как бумага, и голос был чужой, хриплый:
– За такое не прощают, но я прошу, прости меня.
Я подхожу к ней вплотную. Долго смотрю ей в глаза. Но удовлетворения от ее раскаяния нет. Есть только жалость к себе и к ней. Я думаю: «Две глупые, безмозглые перепелки».
Но вслух произношу:
– Давай как можно быстрее уедем отсюда. Он может вернуться в любой момент.
– Возьми, что тебе особенно дорого. Также все письма, номера телефонов, адреса и все фотографии, ни одной не должно остаться. Я думаю, часа на сборы нам хватит. Нам надо спешить, ты права.
У меня все готово. Я собралась еще ночью. Собственно, и собирать было нечего. Папина коробка и так собрана. Я ставлю ее в сумку, чтобы было удобнее нести. Новый рюкзак с парой футболок, бельем и тремя громадными, толстыми книгами. Два тома из них называются «Полный курс физики», где мелким шрифтом внизу титульного листа напечатано «Рекомендовано для физических факультетов университетов», и третий – «Справочник по математике». Это были папины книги. Мать, недавно прибирая в книжном шкафу, отправила их в макулатуру. Я их оттуда вытащила и поставила в мой шкаф. Письмо бабушке, написанное ночью, отправила еще по дороге в школу. Быстро переодеваюсь в новую одежду, купленную мне матерью для лагеря скаутов. Мы еще раз обходим все комнаты, внимательно осматриваем все, не осталась ли какая-нибудь информация о ком-нибудь из близких нам людей и какие-либо фотографии.
Через час мы уже в машине. Заезжаем в школу. Мать идет выпрашивать мой годовой табель за двенадцатый класс. Табели должны быть готовы только через неделю, но ей выдают. Я не знаю, как она сумела их убедить, я ждала ее в машине.
Мы едем в сторону Гамбурга, но куда, каков наш конечный пункт, я не знаю и не спрашиваю. Это неважно. Важно, что все пока идет в соответствии с моим желанием, как можно быстрее уехать отсюда. Где-то в районе Альтоны-балкона мать высаживает меня вместе с вещами на уютной скамейке, проронив: «Ты должна меня здесь подождать. Возможно, это будет долго», – и уезжает. Я удобно устраиваюсь, достаю первый том по физике и начинаю