что-то громко хрюкнуло, потом раздался звук, похожий на звон сыплющихся монет, и полилась незатейливая песенка с пожеланиями доброго утра на пяти языках.
– Блин! Десять часов! – вскочила Тина. – Все, подруга, я побежала, в обеденный перерыв тебя навещу. Тут хоть и полно русских, а поговорить не с кем. Ребята-аниматоры круглые сутки должны туристов развлекать. Их главный, мистер Тони, однажды увидел, что девчонка-украинка со мной болтает, разорался, обещал штраф на нее наложить. А с чего там вычитать-то? С жалких трехсот «зеленых»?
При упоминании имени мистера Тони Дронова смущенно зарделась.
Вчера вечером, несмотря на усталость (подъем в пять утра, четыре часа в аэропорту в ожидании отправления задержанного чартера, перелет, выматывающие заезды в гостиницы для высадки других туристов и наконец заселение в номер), она все-таки сходила на шоу в амфитеатре, которое вел этот самый мистер Тони. Дроновой главный аниматор понравился сразу. Он свободно говорил на английском и немецком (во всяком случае, насколько она могла судить) и очень смешно коверкал русские слова. Невысокий, коренастый, абсолютно лысый, но очень обаятельный, он больше походил на француза, чем на турка.
А еще мистер Тони был чрезвычайно пластичен. Глядя, как он с грацией тигра движется по сцене, Таня дала волю воображению. После шоу, наверное, будет дискотека, и мистер Тони пригласит ее на медленный танец. Или Таня сама его пригласит. Прикрыв глаза, она представила себя в объятиях загорелого красавца, но тут у нее за спиной раздался девчоночий голос, сказавший по-русски:
– Говорят, мистер Тони предпочитает сразу с тремя. И чем моложе, тем лучше. Может, подпишемся?
Дронова еле сдержалась, чтоб не обернуться сразу. Сделала это через минуту, изобразив, что ищет кого-то на задних рядах.
За ней сидели три девицы лет восемнадцати в крошечных шортиках и топиках-лифчиках.
Таня непроизвольно бросила взгляд на свой итальянский, купленный на посленовогодней распродаже костюм – широкая, длинная, почти до щиколоток юбка, кофта с рукавом три четверти. Еще полчаса назад, стоя в нем перед зеркалом, Дронова в очередной раз похвалила себя за удачное приобретение. Тогда ей казалось, что костюм выглядит дорого и элегантно, теперь она поняла, как он нелеп и смешон. К глазам подступили злые слезы: «Вырядилась! Вон, даже семидесятилетние немки выставляют свои обвислые ляжки напоказ. А у тебя нормальное молодое тело, пусть и полноватое!»
Она уже не смотрела на сцену, а ждала, когда все закончится и можно будет, не наступая на ноги соседям, пробраться к выходу и скрыться в своем номере. Дронова и сама не знала, что ее больше расстроило: собственный старушечий облик или реплика этой смазливой соплюхи про мистера Тони.
Порог номера Таня перешагнула, полная решимости даже не смотреть в сторону турецких обольстителей и срочно довести до ума взятый из дома гардероб.
Сначала маникюрными ножницами отрезала штанины джинсов.