так, как бывает только в большой мороз. Видно, нужда велика, раз этот страдалец в такую стужу притащился.
– Нет, – отрезала девушка. – Не живёт она здесь больше.
И повернулась, чтобы уйти, но глянула снова на крупные звёзды и, оценив степень помятости мужичка, бросила через плечо:
– Заходи уже, болезный.
Увидев гостя незваного, Фимка испуганно заметался между кухней и комнатой. Он, конечно, ничего не помнит, но интуиция у него всегда была железобетонная. Может, как раз из-за её тяжести и не улетает он в навье царство, а мается тут?
– А Ядвига что ж, в соседний лес подалась? Или за эту… Границу?
Голос у визитёра был под стать внешности: сиплый, глухой.
– В городе она. Салон открыла.
– Гадательный?
Незваный гость уколол Вету неожиданно ясным, холодным синим взглядом.
– Маникюрный, – не осталась в долгу она, только лёд её взгляда был зелёным.
Фимка устал метаться и завис в дверном проёме.
– Ну что, болезный, возьмёшь сбор этой осени от Ядвиги? Или мне нашептать на воду?
– Да нет, не надо так утруждаться, раз хозяйки нет. Давай-ка мне просто веточку от ёлки вашей, на праздник, так сказать.
Вета замерла. Не зря ей этот болезный сразу не понравился. Ох, не зря мельтешил Фимка. Она бегло взглянула на привидение и отметила, что тот аж побледнел. Хотя уму непостижимо, как это он умудрился.
Мужичок, не дожидаясь разрешения, протянул руку к сосновой ветке и, улыбнувшись во все тридцать два кривых зуба, попытался её отломать. Вета, ошеломлённая такой наглостью, повернулась к Фимке. Тот выцвел ещё сильнее и закатил глазки, изображая обморок.
– И чтой-то тут у нас деется? – раздался от входной двери насмешливый скрипучий голос.
Фимка всё же упал в обморок, точнее, провалился сквозь пол, как будто его тут и не было.
Со стороны сосны вдруг раздался звук хлопка и запах серы. Мужичок отшатнулся, словно его кипятком окатили.
– Веточка, внученька, – елейным голоском пропела баба Ядя.
И Вете немедленно захотелось провалиться сквозь пол следом за Фимкой. А бабуля между тем продолжала, и с каждым словом голос её опасно повышался:
– Что затеяла, умница моя? Кого в дом притащила?
Вета изнывала от желания хотя бы спрятаться под стол, как в детстве.
– Дурында! – веско припечатала бабуля напоследок.
Лёгким, почти незаметным движением левой брови Ядвига избавилась от гостя. Тот просто хлопнулся на пол и рассыпался сотней разноцветных конфетти. Только треух и остался.
Слуга Карачуна, значит. Новогодник, что ли? Так странно, обычно эти мелкие вредители десятой дорогой бабушкино жилище обходили. Договор у них с Карачуном. Вооружённый нейтралитет, так сказать. Хотя Ядвига здесь уже лет восемь не появлялась, может быть, защитные круги и подвыдохлись. Зря сразу не проверила. Правду бабушка говорит, как есть дурында.
Ядвига, брезгливо морщась, носком сапога выпихнула треух за дверь, попутно продолжая вразумлять бестолковую внучку.
– Как ты могла