Если суд действовал безупречно, то по завершению цикла в шестьсот лет, его члены могли выйти из состава (и стать, тем самым, свободными людьми) или же войти в следующий цикл. Но в случае судебных ошибок все члены Большой инквизиции приговаривались к смерти. Приговор исполнял Дуг.
Первые три состава были казнены по завершению цикла. Своих коллег палач казнил точно так же, как и тех жертв, на которых указывала грозная рука Большой инквизиции. Опоссум просто прокусывал вену и пускал в неё оранжевую жидкость из клыков. За несколько секунд слюна разъедала тело жертвы до состояния мокрого пятна. Имя казненного полностью вычеркивалось из истории человечества. Если у жертвы были следы в этом мире, то они безвозвратно исчезали. После укуса Дуга никто бы не смог вам сказать, что такой-то человек действительно когда-то существовал.
Вам может показаться, что подобная система слишком жестока и Бог чересчур суров, но это не так. Бог не был бы Богом, если б не обладал неистощимым запасом милосердия. У каждой жертвы Дуга оставался шанс на спасение, ибо души их направлялись в подземное исправительное учреждение – крупнейший и единственный на планете Земля Центр Исправления Грешников (ЦИГ).
…В 1410 году опоссум-остроух собрал Четвёртый состав Большой инквизиции. Должность судьи досталась французской крестьянке, урождённой Клои Абрахам. Обвинителя опоссум нашел в рыбаке Фреде Джонсоне, что жил в небольшой деревушке на побережье Шотландии. Синдиком стал бывший испанский каторжник по имени Боск.
В самой вербовке не было никакой торжественности. Три укуса в вену – и делов то. Обычно инъекция, которая попадала в кровь завербованного, полностью стирала память о прошлой жизни. Укус Дуга в каком-то смысле превращал человека в машину, без чувств, без эмоций, без желаний.
Во многом жизнь судьи Клои и её окружения походила на длительное размеренное путешествие с небольшими остановками для судебных дел. В течении шести веков суд переезжал из одного конца света в другой в поисках подходящей жертвы.
В поездах, на пароходах или в дилижансах случайные попутчики принимали их за двух братьев и красавицу сестру. Никто не догадывался, что троица выслеживает очередного гордеца, которого беспощадно казнит без права на помилования. В Лондоне, Багдаде, Момбасе, Москве, Киеве и в тысячах других городах по всему миру.
Большая инквизиция снимала лучшие дома и тотчас их пребывание окутывалось дымкой тайны. Каждые двенадцать лет жертва выбиралась из сотен кандидатов, из списков, которые члены суда составляли сообща. Через два года сотня сужалась до трех человек. Ещё через год оставался только один.
И с этого момента за ним велось беспрестанное наблюдение, чтобы исключить возможность ошибки. Иногда, очень редко, жертва выказывала склонность к покаянию и тогда, с сожалением на потраченное время, её оставляли в покое. А судья Клои выбирала новую жертву.
Именно в отношении выбора жертв в Четвертом составе Большой инквизиции