мы не договаривались, что ты будешь ждать нас на стадионе «Косево»? Отвечай, мерзкий диктатор!
Я ударил его во второй и в третий раз, продолжая вопить:
– На, получай: это за Сибу Краваца, а это за Зульфу Бостандьича, за всех товарищей папы, проклятый диктатор!
Снежана Видович внезапно сняла свое платье невесты и принялась мутузить Тито ногами, в то время как он пытался защититься от ударов.
– Почему ты не подождал нас, гадкий диктатор, а?! Говори! Отвечай, отвечай!
Я проснулся от собственного крика.
– Что случилось, сынок? – спросила меня мать.
– Ничего. Мне приснился Чарли Чаплин!
Я не осмелился рассказать свой сон никому, даже отцу.
Когда мы возвращались на машине домой, отец бросал на меня короткие взгляды в зеркало заднего вида. Внезапно он подмигнул мне.
– Ты и правда весь в меня! – сказал он.
Для меня это был очень важный момент.
Я не знал, что означает «половое созревание», и сожалел, что еще не вступил в этот загадочный возраст, как мои кузены: Эдо, Дуня, Сабина и Аида. Все они жили в большом доме моего деда под номером два на улице Мустафы Голубича. Он купил это жилье на собственные сбережения, добавив приданое моей бабушки, которое они в конце концов получили, через много лет после своей тайной свадьбы. Но я никак не мог понять, на какие средства дед содержит это величественное здание, построенное для какого-то барона, о чем свидетельствовали фонтан, ныне заросший сорняками, и широкая мраморная терраса.
– Это благодаря квартирантам, сынок, – объяснила мне мать.
Я по-прежнему ничего не понимал, но заметил, что в доме живут две семьи с другими фамилиями. Первая, по фамилии Котник, проживала на верхнем этаже при входе в большой коридор, а вторая, Бегич, занимала первый этаж. Это и были квартиранты. Несмотря на свой обветшалый вид, этот дом остался в моей памяти как самый красивый дом моего детства.
Мой отец не был против, чтобы я проводил уик-энд в этом доме, но тем не менее любил повторять моей матери:
– Повсюду в мире люди женятся и уходят от родителей, чтобы вести свою собственную жизнь. Тогда как твоя семья, Сенка, живет, как в Средневековье. Ничто не заставит их оторваться от юбки своей матери!
Это был один из тех редких случаев, когда отец и мать были согласны друг с другом.
– Что за жизнь в коммуналке, – повторяла она, гордясь нашей полуторакомнатной квартирой.
Поскольку у меня не было ни брата, ни сестры, я как раз хотел бы жить в такой «коммуналке». Когда я ночевал у Эдо, Дуни, Сабины и Аиды, мне казалось, что они и вправду становились моими родными братьями и сестрами.
Несмотря на свою болезнь, мать Сенки готовила кромпирусу, слоеный картофельный пирог из гречишной муки. Ни один слоеный пирог в мире не мог сравниться с пирогом нашей Матери. Сенка утверждала, что все это благодаря железной печи, в которой он выпекался и которую топили деревом или углем.
Пока я ел, Мать гладила меня по волосам, а я просил ее рассказать, что она хранит