дверь, затем набирает полную грудь воздуха и негромко произносит:
– Эй! Есть кто дома?
Шум в мастерской не прекращается. Антон кашляет, потом топает ногой. Поняв, что выглядит полным идиотом, решительным шагом пересекает гостиную, отодвигает занавесь. В полутемной мастерской раскорячился треножник с загрунтованным холстом. На подставке лежат кисти, тюбики с краской. Возле холста пританцовывает Дарья, невнятно бормочет и размахивает руками. Выражение лица постоянно меняется, словно девушка выполняет упражнения для лицевых мышц – надувает щеки, пучит глаза, высовывает язык и шевелит бровями. Нечесаную голову «украшают» громадные изолирующие наушники, какими пользуются при работе с отбойными молотками. Трупный запах исходит из голубенького детского ведерка, в котором забавно пузырится густая жидкость, похожая цветом на мед из цветов акации. Рядом, в тарелке, дымит гора окурков.
– Дашка!!! – изо всей силы заорал Антон.
Девушка прекращает «танцы с бубном», оборачивается. В глазах мелькает испуг, появляется удивление и радость. Наушники летят на подставку к кистям и тюбикам, на лице расцветает улыбка:
– А я думала, не придешь… всю неделю тебя ждала.
Растерявшийся от такого признания Антон развел руками:
– Работы подвалило… неожиданно. У тебя творческий процесс?
– Ага! Грунт подсох, думаю над картиной… ну, как лучше изобразить.
– Кого на этот раз?
– Тебя. Как ты на дне оврага валялся! – хихикнула девушка.
– Захватывающее зрелище! Получше ничего не придумала?
– Ну, ты был не один.
– Да, с тобой. Себя тоже нарисуешь?
– Я говорю не о себе, – посерьезнело лицо Даши. – Там были другие. Ты их чем-то заинтересовал.
Антон глубоко вздохнул, горло перехватила удушливая вонь. Он поперхнулся, отступил назад, потом вовсе вышел на улицу. Щелкнул зажигалкой, сигарета услужливо зажглась красным огоньком, пыхнула едким дымом. В глазах защипало, Антон чертыхнулся, взмахнул рукой. Невольно обратил внимание, что по кладбищу бродят люди, вроде как грибы собирают.
– Чего это они? – спросил он Дарью.
– Неделю назад двух человек зарубили. Вот легавые и шуршат плащами, улики разыскивают, следы, – ехидно сообщила девушка.
– Я защищался! – угрюмо произнес Антон.
– Я знаю. Спасибо тебе, – прошептала девушка.
– За что!? – поперхнулся дымом Антон.
Он так удивился, что сигарета выпала из ослабевших пальцев.
– Тот рыжий… которого плитой придавило. Он здешний, недалеко жил. Во-он там! – махнула рукой девушка в сторону домов. – Приставал ко мне. Я послала, так он угрожал, обзывался. Несколько раз в дом ломился, да я не открыла. Он той ночью ко мне собирался прийти, с компанией таких же уродов, как сам. Увидели, как ты на кладбище копошишься, пошли проверить. Ты не испугался,