там шашлык решили сделать, пойдём!
Яна повернулась обратно к Дмитрию Андреевичу.
– Бегите, Яна, – улыбнулся Салмин. – Думаю, увидимся ещё до отъезда.
Это было очень странно и необъяснимо, но Яне почему-то совсем не хотелось уходить сейчас от Салминых, она бы лучше осталась с ними и пропустила барбекю, но Севка ждал, не уходил.
Пришлось Яне попрощаться со всеми и идти.
– Что за мужик? – спросил Сева, который стоял достаточно далеко и разумеется, не узнал Дмитрия Андреевича, возможно, потому что никак не ожидал встретить здесь. – Знакомых встретила?
– Ага, – кивнула Яна. – И твоих знакомых, между прочим. Стыдно, Медвецкий, не узнать любимого преподавателя, с которым ты трижды виделся и общался не так давно по поводу экзамена.
– Да ладно! – остановился Севка. – Свистишь! Не может быть.
– Отвечаю, – усмехнулась Яна. – Это были Салмин и его дети, близнецы Юлия и Степан.
– Ну и ну! Каких только сюрпризов ни бывает в Новый год!
* * * * * * *
Сева даже представить не мог, насколько он прав, но увы, не всегда сюрпризы бывают со знаком плюс и несут в себе положительный заряд.
Ночью, когда почти все друзья уже порядком набрались, Яна решила уйти с дискотеки, чтобы успеть выспаться и ещё погулять завтра до отъезда. Она не признавалась себе, но ей хотелось ещё раз увидеть Дмитрия Андреевича в неформальной, праздничной обстановке. Сегодня они так больше и не увиделись; возможно, потому что семьи с детьми жили в другом крыле.
Яна знала, что ушла первая из девушек – Кристина и Лена были где-то в толпе на танцполе. Ковровое покрытие приглушало шаги; в коридоре, ведущем к номеру, было тихо, потому Яна ясно различила звуки, доносящиеся из-за угла, где была ниша с окном.
Ноги стали ватными, ладони резко вспотели, а в горле пересохло. Стоны и смешивающееся прерывистое дыхание не оставляли сомнений в том, что происходит в нише.
Яна понимала, что должна бежать отсюда без оглядки, но не могла уйти. Её словно какая-то сила толкала вперёд, какое-то липкое тёмное любопытство, перемещающее сердцебиение куда-то в горло и скручивающееся в тугую пружину внизу живота.
Бесшумно прокравшись ближе, Яна осторожно выглянула из-за угла. Жалюзи на окне были открыты, и целующуюся пару освещал проникающий с улицы холодный свет прожекторов, установленных на здании.
Яна зажала рот ладонью и прикусила кожу, чтобы не вскрикнуть. В нише Макар Лобов целовал шею и грудь прильнувшей к нему и всхлипывающей от восторга Лены Вольской.
Лена запрокинула голову, и её длинные каштановые волосы почти веером лежали на подоконнике. Бретельки и без того открытого чёрного платья были спущены, и небольшая белая грудь с напряжёнными сосками словно мерцала в темноте.
Потом Макар, подняв подол платья Лены, начал стягивать с неё трусики, в чём Лена ему активно помогала. Трусики были небрежно брошены на подоконник. Лена начала расстёгивать ремень на джинсах Лобова, и вскоре возбуждённый член Макара упёрся