момент.
Екатерина Владимировна нахмурилась, сверкнула из-под очков глазами и, презрительно поджав губы, бросила:
– Следуйте за мной, я познакомлю вас с детьми.
Проследовав длинным коридором, мы вошли в большую комнату, где находилось с десяток малышей от трёх до шести лет, одетых во всё серое: серые брючки, серые юбочки, серые рубашки.
– Какой-то «Второй дом собеса», – пробормотал я себе под нос.
Однако старший воспитатель меня услыхала, и тень лёгкой улыбки пробежала по её губам, показывая знакомство не только с педагогической литературой.
Дети располагались прямо на полу, на затёртом, видавшем виды ковре, в окружение незатейливых игрушек.
Когда мы вошли, десять пар детских глаз настороженно уставились на нас. Поначалу я немножечко растерялся, но потом вспомнил то, о чём нам говорила в институте преподаватель психологии Елена Алексеевна: «С детьми нужно общаться – так, как подсказывает сердце». И поэтому, скинув у порога сандалеты, вошёл в комнату. Подошёл к детям и уселся прямо перед ними – не на корточки, а просто на пол, и произнёс:
– Здравствуйте ребята, я ваш новый директор. Зовут меня – Юрий Алексеевич, а фамилия моя, – тут я улыбнулся. – Гагарин.
Дети недоверчиво смотрели то на меня, то куда-то мне за спину. Я обернулся, и увидел на стене большой портрет своего космического тёзки.
– Нет-нет, это не я, – улыбаясь сказал я. – Но в космос тоже слетать не прочь. И слетаю. И вас с собой возьму, обязательно!
Дети радостно засмеялись, начали бегать, скакать, размахивать руками и что-то возбуждённо гомонить, причем все разом. А одна, совсем маленькая девочка, вприпрыжку подскакала ко мне и спросила:
– Теперь ты, будешь нашим папой?
Я посмотрел на неё и оторопел – казалось я вернулся на двадцать лет назад: та же грива каштановых локонов, те же громадные зелёные глазищи, та же россыпь веснушек на носу и щеках, те же ямочки на щеках и даже голос был таким же, как у той, что я не видел много лет и никогда больше не увижу.
– Тебя как зовут, малышка? – хрипло спросил я.
– Олюшка, – прозвучало в ответ.
Я зажмурился – этого не могло быть! Просто не могло быть!
– Так ты будешь нашим папой? – как сквозь пелену донеслось до меня.
Я встряхнулся, постарался прийти в себя, и улыбнувшись сказал:
– Ну не знаю, как получится. Но я буду очень стараться. Очень.
– Хорошо. Я согласна, – засмеялась она и, обняв меня за шею своими тонкими детскими ручонками, прижалась ко мне. – Ты старайся, а пока я буду звать тебя дядя Юра.
Это было, как командой, как спусковым крючком. Все детишки подбегали ко мне, прижимались, обнимали меня, что-то говорили, я гладил их по головкам, что-то говорил в ответ, уже сам не помню, что. В тот момент понял одно: они приняли меня в свою команду, в свою семью, я стал для них родным, близким человеком.
Сколько бы мы вот так сидели – неизвестно, но Екатерина Владимировна решила прервать наше знакомство, и громко