ответило существо. – Важно то, для чего я здесь.
– И для чего ты здесь? –я понемногу приходил в себя.
– Для того, чтобы помогать людям в трудной жизненной ситуации. Нас здесь десять, и десять раз мы можем сделать так, чтобы было всё хорошо, чтобы отвести беду, горе и печаль. Ты не прогоняй нас. Мы ничего плохого не делаем, шалим лишь иногда.
Мне показалось, что существо улыбнулось.
– И как вы можете помочь? А? Каким образом вы помогаете?
– У каждого из нас, есть Снух, – он потянулся к своей оранжевой грудке, и через мгновение у него в лапках засветился ярко-изумрудный огненный шар. – Это – Снух. Когда творится горе и безобразие, один из нас берёт свой Снух, и отправляет его в полёт. Горе уходит, безобразие исчезает, справедливость торжествует, а Сущик возвращается домой.
– А где он – ваш дом?
– Это неважно. Просто не гони нас, и не бойся.
Мельтешение, которое приостановилось на время нашего разговора, разгорелось с удвоенной силой. У меня закружилась голова, я прикрыл глаза…»
и очнулся в своей комнате, на своей кровати.
«До чего же реалистичное сновидение», – подумал я, приписав это общению с детьми, и погружению в их фантазии.
Что ж, детские фантазии безграничны, однако ночной шум продолжал беспокоить меня по ночам, и со своим вопросом я сунулся к Екатерине Владимировне. Она ответила, что с точки зрения педагогики и психологии, детям не хватает общения со сверстниками, вот они и выдумывают себе разнообразных друзей. Пример тому, незабвенная книга Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше».
– А шум по ночам? Это, что – тоже плод детских фантазий? – спросил я её.
– Мыши, – лаконично ответила она.
– Мыши? – переспросил я.
– Да, мыши – обычные мыши. Знаете, Юрий Алексеевич, это настоящее бедствие. Особенно осенью и зимой. Я неоднократно обращалась в Сан станцию с просьбой помочь. Но мне всё время отказывают, ссылаясь на какие-то другие заботы. Так что, я буду весьма вам признательна, если вы этим займетесь и решите эту проблему.
Я с сомнением покачал головой и отправился со своими расспросами к Михалычу. Михалыч сказал, что да – что-то водится в нашем доме, но что-то доброе и хорошее. Он его никогда не видел, но очень часто слышит особенно по ночам.
А после разговора с Татьяной Анатольевной, смешавшей всё в кучу: и пресловутых мышей, и нехватку продуктов, и двух «хулюганок в юбках» (скорее всего имелись ввиду Ксюша и Юля), и какого-то Владимира Олеговича, который что-то пообещал и не сделал, я запутался окончательно.
И, в конце концов решил, перестать обращать внимание на детские фантазии и на непонятный шум – мало ли какие звуки может издавать старое и ветхое здание.
А, через пару дней, увидел, как какой-то мужик собрался топить в реке котят. Мужик оказался душевным человеком – после нашего с ним разговора, он отдал зверушек мне, и пообещал никогда так больше не делать.
Котят, я принес в дом для того, чтобы детям было о ком заботиться.
Новых