то, что мы: которые должны
Склоняться ежедневно в прахе,
Чтоб чувствовать ничтожество свое.
Стараясь добрыми делами
Купить себе прощенье за грехи.
А что он сделал, должно ли мне знать?
Быть может, против церкви или короля —
Так мне не худо знать…
Алварец
Бедняга этот…
Соррини
Бедняга?
Алварец
Как же! я его нашел
Ребенком, брошенным на улице.
Соррини
Таким бы людям надобно прощать,
Они наказаны уж богом.
Алварец
Как прощать?
Да я вам расскажу, что сделал он.
Соррини (в сторону)
Как жалко, что его карманы пусты;
А то набил бы я свои потуже.
Так в мире всё из рук в другие переходит.
Алварец (с таинственным видом)
Когда он был еще ребенком, позволял
Ему я с дочерью моей играть;
Они играли – да играли – я не думал,
Что выдет что-нибудь из этого худое.
Бывало спросишь: что вы, дети? – Мы играем —
Во что? – В любовь! – и нежно целовались,
Как горлицы. – Фернандо, став постарше,
Уж понял, что нейдет так вольно обращаться,
И начал думать, как бы продолжать
Игру когда-нибудь, – из слов его я видел
Нередко, что желал бы он жениться
На дочери моей. – Как я взбесился,
Вы можете понять, отец Соррини!..
С тех пор я стал с ним груб, суров, хоть против воли;
Как вы ни говорите, взял его
Еще ребенком я под эту крышу;
Он жил со мною двадцать лет;
Был будто первенцом моим… недавно
Я вновь хотел с ним показаться нежным —
Как вдруг узнал я от жены моей,
Что хочет у меня просить Фернандо
Эмилию в замужство… ну ж, меня
Вы знаете, – хоть сед – но как взбешусь.
Ну!.. я и уговаривал его;
И представлял все важные причины, —
Он много мне грубил – и я решился
Прогнать его из дома наконец.
И не увидит христианская душа
Его ноги в дверях моих. – В том я уверен!..
Соррини
Хм! хм! что ж ваша дочь?
Алварец
Не знаю. У обедни
Она теперь сидит с моей женою,
И, верно, молится о нем. – Да как вы
Мальчишке этому дорогу уступили,
Когда не поклонился даже он?..
Как вы его не удержали тотчас,
Чтоб должного потребовать почтенья?
Соррини
Слепым дорогу должно очищать!
Алварец
Слепым? да он глядел ведь в оба глаза.
Соррини (с презрительной улыбкой)
Конечно вы не поняли меня:
Покуда ни одной сединки не видать
На голове, пока огнем живым,
Как розами, красуются ланиты,
Пока глаза во лбу не потускнели,
Пока трепещет сердце от всего,
От