оставался второй, но было уже поздно. Разант отбросил в сторону сросшиеся орудия и поднёс к горлу побеждённой вовремя вытащенный засапожный нож.
– До чего же я люблю так делать, – расплылся Разант в своей улыбке победителя. – Такое по-своему необычное чувство…
– Я же сказала: не болтай! – отрезала бестия ещё раз и вдруг откинулась влево, падая на бок.
Хотя шея её и была рядом с ножом, ничто не мешало упереться освободившейся рукой в землю, чтобы, имея новую точку опоры, выбросить одну ногу вперёд и устроить Разанту хорошую подножку, ударив его по внутренний стороне лодыжки. Когда Разант, сперва покачнувшись, только заканчивал падать, его оппонентка уже давно вскочила на ноги одним движением и, довольно отряхивая руки, пинком отправила его упавший на землю нож куда подальше.
– Ну вот ты и доболтался, – неожиданно по-доброму усмехнулась она, с важным видом ставя ногу на живот Разанта, как охотник, только что завалившей крупную дичь. – Почему ты не достал меч побольше? Или ты совсем уже меня ни во что не ставишь?
– Может, для начала позволишь мне подняться, Шилка? – кряхтя, поинтересовался Разант, отрывая от земли гудящую голову, чтобы получше разглядеть, кто там с ним так по-доброму, как с медвежьей шкурой, обращается.
Она сговорчиво убрала стопу и терпеливо ждала, пока её жертва встанет на ноги, отряхнётся, промямлит что-то про то, что он уже почти успел победить, или про попавшую в глаз соринку и вновь заговорит по делу:
– Тёпленькое приветствие, Шилка! Ты так со всеми здороваешься после долгой разлуки? Сколько прошло времени-то?
– Сегодня будет ровно год, так что ты опоздал на нашу встречу – до замка ты бы смог дойти только за полночь. И нет: не со всеми, а лишь с теми, о чьём продвижении мне интересно узнать. И ты, по-моему, не продвинулся совсем.
– О чём ты? Мне удалось тебя обезоружить и поставить на колени. – ответил Разант, направляясь поднять свой нож.
– Ты по-прежнему слишком много болтаешь. Тебе нужно фокусироваться на движениях твоего тела, а не языка, – поясняла она, подбирая с земли сцепившиеся катар и меч. – Или ты считаешь, что это сделает батальную сцену интереснее? Я бы сказала, что тебе книжек читать меньше нужно, если бы не знала наверняка, что твои интересы ограничиваются банькой и набиванием брюха.
– Ну, не знаю… Разве с нашей работой не нужно уметь производить впечатление на работодателей? – возразил Разант, отходя возвратить засапожный нож на законное место.
– Когда ты сражаешься, ты сражаешься за свою жизнь! – раздражённо упрекнула его Шилка, тоже сделавшая пару шагов в сторону отвлечься на освобождение одного оружия от другого. – Ты же не на публику работаешь! И если ты раньше мне проигрывал и сейчас тоже проигрываешь, то, значит, ты не продвинулся. Промежуточные результаты меня не интересуют. Думай о практическом результате.
– Ну, за мной иногда наблюдают очень красивые девушки, так что бывает не лишним! – каким-то странным образом между криком и сдавленным