пути! – отозвалась она уже уходящим мужчинам.
Вежливо раскланявшись туда-сюда, группа распалась на новые составы, и все двинулись своей дорогой.
«И я надеюсь, там не будет ни одного дракона», – добавила она уже про себя, когда они отдалились друг от друга.
– А ты всегда путешествуешь налегке, малыш? – Спросил Орен, подбрасывая хвороста в костёр.
Дело было уже к ночи. Путники организовали привал недалеко от обрыва, на травяном плато, прямо под чистым звёздным небом, и развели небольшой костёр.
– Всегда или почти всегда, – кивнул сидящий, облокотившись на большой камень, Разант. – Для короткого ночлега мне мало что нужно. До сна со всем комфортом всегда терплю до города.
– У тебя даже нет палатки. А что, если пойдёт дождь?
– Тогда я просто буду считать, что мне не повезло. Ну, промок – солнце выглянет, и я высохну.
– А если похолодает? – Орен присел на корточки поближе к огню, как будто одна мысль об этом заставила тело озябнуть. – В Зиммерии иногда быстро холодает осенью. Снега нет, а мороз!..
– Ага, – ухмыльнулся своей ехидной усмешкой Разант. – Мороз собачий! Для меня самое то. Чистокровные бестии могут вообще одежду не носить, им и так тепло.
– Да не похоже, чтобы в тебе так много от тех предков было. Издали от простого паренька и не отличишь. Кровь в тебе молодая, кровь горячая и сердце греет! Это мне кости старые беречь пора… – протянул Орен, по-старчески вздохнув.
– Да рано тебе ещё себя жалеть. Меня переживёшь! – отмахнулся Разант. – Скажи лучше, когда мы на место придём. Далеко ещё?
– Нет, завтра с утра встанем и часа три ходу. Там, у старых шахт, я зверя и видел. Там себе его и ищи.
– Неужели это и вправду был дракон… – задумался Разант.
– Сам не верю, что существо такое тут могло завестись. Видел-то я только большую тень, но до чего похожа была!
Разант молчал, исследуя тишину своим острым слухом. Но ничего, кроме трещания пожираемых огнём веток и дыхания его собеседника слышно не было.
Ночью Разант проснулся. Спал он не всегда хорошо, потому что иногда его одолевали такие воспоминания и мысли на ночь глядя, что мама не горюй! Фантомы прошлого так прочно засели в памяти, что их бывало легко спутать с реальностью.
Бестий вылез из палатки, чтобы вдохнуть холодного ночного воздуха и стряхнуть с себя ночное наваждение. Он пытался занять свои глаза поисками очертаний Ристоха в ночной мгле, но ночь хорошо скрывала город. Стоя у обрыва лицом к лицу с тьмой, он снова и снова видел картины, с которых началась его жизнь.
Рыжеволосая девушка, пронзённая кинжалом в луже собственной крови на белом снегу… Беловолосый мужчина, который всё время что-то говорил, но в памяти не всплывало ни единого слова. Одна только ненависть, аура которой вечно окутывала его образ. А также какие-то очень важные слова, которые эта девушка говорила в конце, но вспомнить их…
– Вот проклятие… А ведь, наверное, это было что-то важное… – в очередной раз сам себе сказал