с Ростиком на кафедре не встречаться. Меня обуревали противоречивые мысли.
«C одной стороны, – думала я, – выпил лишнего, наболтал… Подумаешь, стоит ли на это обращать внимание! При встрече с ним буду подчеркнуто холодно-вежлива и сделаю вид, что ничего не произошло».
Но сразу заползала другая мыслишка:
«Почему он это сделал? И не сильно пьян был. А вдруг это действительно чувства?»
В общем, я стала о нем думать. Узнала, что Ростика звать Ростиславом Степановичем. Я ещё подумала, какое редкое, красивое имя!
И он действительно был моложе меня на пятнадцать лет.
Долго не сталкиваться с молодым коллегой мне не удалось. Однажды он пришел на кафедру, молча сел за свой стол и опустил глаза. Я равнодушно, тяжелым своим взглядом, посмотрела «сквозь него». Весь вид Ростислава говорил о раскаянии, грусти, если не сказать тоске. У меня сжалось сердце. Посидев три минуты, он выбежал из кабинета. Я почувствовала себя неловко.
«В чем человек виноват?! – пронеслось в голове. – В том, что признался мне в любви?!!»
Так я и досидела до начала лекции, коря себя за такое поведение.
На следующий день я застала его общающимся с нашей молоденькой лаборанткой Людой. Люда приехала из села, училась на заочном, обладала большим бюстом и «редкой», навязчивой общительностью. Вот и в этот раз болтала она, а Ростислав односложно отвечал на вопросы. Он сидел ко мне вполоборота, и я могла его хорошо разглядеть. Надо сказать, что до этого я его не замечала. Он пришел к нам работать в начале семестра, наши занятия не совпадали, поэтому видела я его только на заседаниях кафедры и коллективных мероприятиях, типа дней рождения. Вернее, не видела. То есть – я не фиксировала его присутствие. Был он или не был – моему сознанию это было неизвестно. Сейчас же я отметила про себя, что у него правильный мужественный профиль, породистая форма головы и очень гладкая, молодая, смуглая кожа… Видимо, взгляд мой стал пристальным, Ростислав обернулся и «зыркнул» на меня испытующе, словно спрашивал… Я опустила глаза. Потом подняла. Наши взгляды встретились. И я постаралась сделать выражение лица располагающим…
Спросите, что мной двигало? Не знаю! Придя домой, я все вспоминала полоску кожи над воротником его рубашки, внизу под ухом… И это меня волновало. Почему я не запретила себе этих мыслей? Видимо, они были слишком новыми для меня… Да и не хотелось себе запрещать думать о нем. Ну не переживать же снова о том, что скажет муж о моих котлетах! Я так устала от кухонных размышлений. Потом стало страшно… И стыдно! Муж сопел рядом. Привычный ночник освещал привычный удобный интерьер. Я взяла руку мужа в свою. Он не проснулся.
«Хватит! – решила я. – Дурь все это. Не хватало еще сомнительных приключений на мою голову».
Однако уснуть мне не удалось. И только после таблетки снотворного я провалилась в беспокойный сон. Утром муж меня спросил:
«Что это ты металась всю ночь?»
Я растерялась и ляпнула первое, что пришло в голову:
«Вареников на ночь