на фото красавца-брюнета, впадали в прострацию, видя перед собой тщедушного блондина, и понимая, что где-то их дурят, тем не менее, безропотно ставили в заключении – здоров.
Предъявив мне мою заполненную медкнижку, кадровичка, тяжелым металлическим голосом сказала – «А комиссию в обкоме проходить будешь сам, сволочь!»
– Господи, и за что мне это? – воззвал я к небесам, – Зачем мне этот Лондон, мне, только что вернувшемуся с вересковых пустошей Шотландии, на которых я полгода проторчал на приемке Шетландской селедки, в окрестностях Аллапула? Я не хочу в Лондон! Сто лет я в гробу видал ваш Лондон, и королеву в белых тапках! Идите на рынок, купите петуха и посылайте его в Лондон! Всех петухов Ленинграда посылайте в Лондон, скопом и по одиночке! Кто такой этот ваш Лондон? Найдите в Киеве писателя Льва Израилевича Лондона, автора повести «Трудные этажи», прочтите, и пошлите его в этот ваш Лондон! Езжайте сами в Лондон и оставьте меня в покое!
– Понимаешь, старик, – ответили мне небеса, – Собственно мы так и запланировали, и поехать должны были Главный инженер и первый зам генерального директора. Но в Лондоне их фамилии вычеркнули и вписали Шестакова и Верещагина, как непосредственных виновников Борнхольмского крушения.
Так что учи историю партии и езжай сдаваться комиссии обкома, и если ты, козел неблагодарный, перепутаешь там годы, когда проходил семнадцатый съезд ВЛКСМ, то выпустить тебя конечно выпустят, но по приезде гнить тебе на глухих ремонтах до пенсии.
И тогда я понял, за что мне это наказание, и безропотно поехал в обком, уныло ответил на каверзный вопрос – «В каком году состоялся семнадцатый съезд ВЛКСМ?», получил необходимую визу – «Достоин поехать в Лондон, как грамотный член ВЛКСМ, теоретически подкованный и морально устойчивый.», и стуча подковами поплелся домой, собирать чемодан, беспрестанно повторяя грозно зазвучавшее в памяти имя – «ОДЭН».
***
В полдень мне позвонил капитан. Был он странен и в разговоре применял, несвойственные ему, паузы.
-Спишь? – спросил он и замолчал, осознавая, что сказал, что-то не то.
– Сплю. – сознался я, и сам удивился своему ответу.
– Чемодан собрал?
– Зачем? Самолет, вроде бы, через две недели?
– Нет, брат. Мы с тобой выезжаем сегодня вечером. Завтра в обед нас ждут в министерстве.
– ***!!! – сказал я
– Вот именно! – ответил капитан и повесил трубку.
Тот, кто не отправлялся в дальний путь, на другой конец света, стоя в одних трусах, посреди оплавленной от солнца комнаты, всего за несколько часов до отправления, тот жизни не знает!
Через пару часов я собрал дорожную сумку, уложив туда:
Серые и черные брюки классического покроя.
Синие тренировочные штаны с пузырями
Куртку спортивную, типа «Олимпийка», с одной незаметной дырочкой на правом локте.
Пиджак кожаный, черный. Хороший.
Две майки и одну тельняшку.
Три рубашки неброского серого цвета и одну белую