в зал, он невольно замер. Прижавшись друг к другу, в углу зала сидели сам император и его мать Юлия Мамея. Над ними нависала фигура незнакомца.
– Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не совали свой нос в мои дела? – раздраженно вопрошал он грубым хрипловатым голосом.
Ни сам Север, ни его мать не отвечали. Вид у обоих был затравленный, они боялись даже взглянуть на этого человека и в ужасе прятали глаза.
– Посмотри на меня, дабы мне не пришлось сразить тебя в спину, – чеканя каждое слово, произнес преторианец и начал доставать свой гладиус из ножен.
– Нет, нет, не сейчас! Уходи, уходи немедленно! – с еще большим ужасом в глазах закричали одновременно оба правителя из угла.
Незнакомец медленно обернулся, и Репрев узнал этот пронизывающий гипнотический взгляд желтых глаз с кровавыми ободками.
– Вот ты где, – смягчив голос и добавив в него вкрадчивых ноток, произнес желтоглазый. – А я уже отчаялся дождаться нашей встречи.
С этими словами он улыбнулся безгубым ртом, обнажив ряд неровных серых зубов.
– Приходи ко мне, когда захочешь, я с радостью приму тебя.
Репрев, ошарашенный происходящим, не смея нарушить приказ семейства августейших особ, все еще стоял в оцепенении с наполовину извлеченным из ножен мечом.
Незнакомец метнул полный презрения взгляд в угол, на царственную семью, отчего они прижались друг к другу еще теснее и еще ниже склонили головы, выражая абсолютную покорность. Он вновь посмотрел на Репрева, но уже взглядом, исполненным добродушия, и, завернувшись в свой алый плащ, молча вышел из зала. В воздухе повисла звенящая тишина, которую нарушил вопрос преторианца:
– Кто это? И кто позволил ему так вести себя здесь и с вами?
– Это Риммон, – выйдя из оцепенения, спокойно сказала императрица. – Он тот, кому позволено все. А ты можешь идти. Если у тебя было какое-то дело к императору, зайди позже.
С этими словами она принялась подымать на ноги своего сына, тело которого сковал ужас. Казалось, он утратил связь с реальностью, губы тряслись, руки и ноги скрючила судорога, глаза были полны отчаяния.
– И это тот, кого я признал самым сильным в этом мире? Тот, кому я согласился служить? Нет, у меня более нет дел к императору.
Репрев повернулся к выходу.
– Постой, не уходи сейчас! – воскликнула Юлия. – На прощание я хочу поговорить с тобой, воин. Дождись меня в моих покоях.
Спустя полчаса, видимо, успокоив сына, она вошла в комнату, где её ожидал Репрев. Царственная матрона полностью вернула самообладание, от испуга не осталось и следа.
– Я сожалею о том, что ты увидел и узнал сегодня, – сказала она. – И я знаю, что убеждать и уговаривать тебя бесполезно. Да я и не хочу делать этого, ведь он позвал тебя к себе.
– Позвал, и я, видя его власть и силу… – горячо заговорил преторианец.
– Знаю,