Братья. Malia Levit

Это безумие! Это похоть! Ян… он увидел тебя… на руках Лиама… и он… он избил его! Это отвратительно!

      Его слова стали спусковым крючком. Внутри меня что-то сломалось.

      – Неправильно?! Грязно?! – взвизгнула я, срываясь на истерический крик. – А что, по-вашему, правильно?! Что?! Вы все… вы все меня использовали! Как какую-то… какую-то шлюху! Сначала один… потом другой… эта Кэти… эти прикосновения… этот позор!

      Слёзы хлынули с новой силой, душили меня, сотрясали моё тело в беззвучных рыданиях.

      – Я… я думала… я хотела… – всхлипывала я

      – А что в итоге?! Что?! Мерзость! Грязь! Я… я чувствую себя такой… такой использованной! Такой грязной! Такой… шлюхой!

      Я забилась в подушку, пытаясь заглушить собственный мучительный крик, чувствуя, как стыд и отвращение к самой себе разъедают меня изнутри.

      – Уйди! Уйди! Ненавижу вас! Ненавижу себя! – шептала я сквозь рыдания.

      Габриэль молча коснулся моего плеча, но это прикосновение вызвало лишь новую волну отторжения.

      – Уйди! – прохрипела я, отдергивая плечо.

      Он тяжело вздохнул и вышел, оставив меня в этой тёмной бездне отчаяния и самобичевания. Дверь закрылась, и я осталась лежать, сотрясаясь от рыданий, чувствуя себя грязной, сломанной и абсолютно одной. До самой ночи мои глаза были полны слёз, а в голове пульсировала лишь одна мысль: "Я – шлюха… грязная шлюха…"

      Глава 8

      Габриэль.

      Выйдя из комнаты, я не мог избавиться от гнетущего чувства вины, которое жгло изнутри, словно раскаленное клеймо. Образ ее заплаканных глаз преследовал меня, не давая покоя. Как же ужасно мы поступили с этой малышкой… Последние мрази, не иначе. Дурное предчувствие ледяной хваткой сжимало сердце, подсказывая, что эта история не закончится ничем хорошим. Надеюсь, эта малышка ничего с собой не сделает. Нужно сказать Гретте, чтобы присмотрела за девушкой. Выйдя из дома, я направился к гаражу, завел своего огненного дракона – рычащий зверь из металла и пламени – и помчался в клуб, где всегда пытался заглушить боль и отключить голову. Да и с братьями настало время поговорить. Внутри бушевала буря, но внешне я старался сохранять подобие спокойствия, зная, где они оба сейчас находятся. Злые и импульсивные, они могли отправиться только на работу.